Неточные совпадения
Причиной такой продолжительной своей болезни он был сам. Едва он начал приходить
в сознание, как настойчивыми мыслями о прошлом ухудшал свое положение. Он приказал перевесить портрет княжны Лиды из кабинета
в свою спальню и по целым дням
лежал, вперив
в него свои воспаленные глаза. К вечеру происходил пароксизм и начинался бред.
Князь
лежал без
сознания, и лишь перед третьим ударом он на несколько часов пришел
в себя и пожелал видеть брата и невестку.
Это голос первого его палача — Александры Яковлевны Пальм-Швейцарекой. Он почти и теперь, как и тогда, теряет
сознание. Он припоминает, как он очнулся от обморока
в кабинете князя Александра Павловича, на той самой оттоманке, где
лежал мертвый, отравленный по его наущению князь. Он и теперь, как и тогда, быстро вскочил с кровати и несколько раз прошелся по камере. Глубоко вздохнув, он сел снова.
Правда романтизма, за которым нужно признать и много грехов,
лежит в сознании недостаточности совершенства в конечном, в устремлении к бесконечному, то есть к запредельному.
Неточные совпадения
Он, конечно, не мог, да и не хотел заботиться о своем болезненном состоянии. Но вся эта беспрерывная тревога и весь этот ужас душевный не могли пройти без последствий. И если он не
лежал еще
в настоящей горячке, то, может быть, именно потому, что эта внутренняя беспрерывная тревога еще поддерживала его на ногах и
в сознании, но как-то искусственно, до времени.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата, больного тифом.
Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял
сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер
в телеге.
Клим приподнял голову ее, положил себе на грудь и крепко прижал рукою. Ему не хотелось видеть ее глаза, было неловко, стесняло
сознание вины пред этим странно горячим телом. Она
лежала на боку, маленькие, жидкие груди ее некрасиво свешивались обе
в одну сторону.
На четвертый день моего
сознания я
лежал,
в третьем часу пополудни, на моей постели, и никого со мной не было.
В их решении
лежало верное
сознание живой души
в народе, чутье их было проницательнее их разумения. Они поняли, что современное состояние России, как бы тягостно ни было, — не смертельная болезнь. И
в то время как у Чаадаева слабо мерцает возможность спасения лиц, а не народа — у славян явно проглядывает мысль о гибели лиц, захваченных современной эпохой, и вера
в спасение народа.