— Как какие? —
воззрился на него Петухов. — Уж мы ли вас не восхваляли на все лады, как светило не только московской, но даже русской адвокатуры, но это в сторону. Я лучше буду говорить не о том, что мы печатали, а о том, о чем мы умалчивали. В печати в наше время чаще всего молчание является именно золотом. О ямщицком деле мне было известно — я промолчал; несчастный случай с покойным Иваном Флегонтовичем тоже был из подозрительных.
Отчасти успокоенная тем, что игрушка цела, Ассоль сползла по обрыву и, близко подойдя к незнакомцу,
воззрилась на него изучающим взглядом, ожидая, когда он подымет голову.
Неточные совпадения
Мальчишка, думая поймать угря, // Схватил Змею и, во́ззрившись, от страха // Стал бледен, как его рубаха. // Змея,
на Мальчика спокойно посмотря, // «Послушай», говорит: «коль ты умней не будешь, // То дерзость не всегда легко тебе пройдёт. //
На сей раз бог простит; но берегись вперёд, // И знай, с кем шутишь!»
Господин в халате тоже
воззрился с удивлением
на Райского.
А он прежде всего
воззрился в учителя: какой он, как говорит, как нюхает табак, какие у него брови, бакенбарды; потом стал изучать болтающуюся
на животе его сердоликовую печатку, потом заметил, что у него большой палец правой руки раздвоен посередине и представляет подобие двойного ореха.
Кухтин перестал сечь, тевтонский клюв директора вытянулся, и он сквозь очки остро
воззрился на бледного Локоткова; в группе учеников пробежал тихий ропот, и
на мгновение все затихло.
Силан. Что ходить-то! Он сам
на крыльцо выйдет. Он целый день
на крыльце сидит, все
на дорогу смотрит. И какой зоркий
на беспашпортных! Хоть сто человек-артель вали, как сейчас
воззрится да поманит кого к себе: «А поди-ка сюда, друг любезный!» Так тут и есть. (Почесывает затылок). А то пойти! (Подходит к городническому дому). Аристарх. Что только за дела у нас в городе! Ну, уж обыватели! Самоеды! Да и те, чай, обходительнее. Ишь ты, чудное дело какое! Ну-ка! Господи благослови! (Закидывает удочку).