Неточные совпадения
На третьей
станции мы встретили его на самой дурной
части дороги.
На
станциях большею
частью опрятно, сухо и просторно: столы, лавки и кровати — все выстругано из чистого белого дерева.
«Где же вы бывали?» — спрашивал я одного из них. «В разных местах, — сказал он, — и к северу, и к югу, за тысячу верст, за полторы, за три». — «Кто ж живет в тех местах, например к северу?» — «Не живет никто, а кочуют якуты, тунгусы, чукчи. Ездят по этим дорогам верхом, большею
частью на одних и тех же лошадях или на оленях. По колымскому и другим пустынным трактам есть, пожалуй, и
станции, но какие расстояния между ними: верст по четыреста, небольшие — всего по двести верст!»
Приезжаете на
станцию, конечно в плохую юрту, но под кров, греетесь у очага, находите летом лошадей, зимой оленей и смело углубляетесь, вслед за якутом, в дикую, непроницаемую
чащу леса, едете по руслу рек, горных потоков, у подошвы гор или взбираетесь на утесы по протоптанным и — увы! где романтизм? — безопасным тропинкам.
Стали встречаться села с большими запасами хлеба, сена, лошади, рогатый скот, домашняя птица. Дорога все — Лена, чудесная, проторенная
частой ездой между Иркутском, селами и приисками. «А что, смирны ли у вас лошади?» — спросишь на
станции. «Чего не смирны? словно овцы: видите, запряжены, никто их не держит, а стоят». — «Как же так? а мне надо бы лошадей побойчее», — говорил я, сбивая их. «Лошадей тебе побойчее?» — «Ну да». — «Да эти-то ведь настоящие черти: их и не удержишь ничем». И оно действительно так.