Неточные совпадения
Нет сомнения, что все часто видали не только
в цирках, но и даже
в убогих балаганах, исполнение заурядного фокуса, состоящего
в том, что мужчина или женщина становится
спиной к экрану с распростертыми крестообразно руками, жонглер же мечет издали
ножи, вонзающиеся
в дерево между пальцами рук и вокруг головы стоящего.
— Удивительно! Мы уж совсем на разных языках говорим… Ну, да! Тогда речь шла о казни солдат, мужественно отказывавшихся участвовать в преступной империалистической бойне. А теперь речь о предателях, вонзающих
нож в спину революции.
«Что скажешь в таком деле, сокол? То-то! Нур сказал было: „Надо связать его!..“ Не поднялись бы руки вязать Лойко Зобара, ни у кого не поднялись бы, и Нур знал это. Махнул он рукой да и отошел в сторону. А Данило поднял нож, брошенный в сторону Раддой, и долго смотрел на него, шевеля седыми усами, на том ноже еще не застыла кровь Радды, и был он такой кривой и острый. А потом подошел Данило к Зобару и сунул ему
нож в спину как раз против сердца. Тоже отцом был Радде старый солдат Данило!
Неточные совпадения
Самгин понимал, что подслушивать под окном — дело не похвальное, но Фроленков прижал его широкой
спиной своей
в угол между стеной и шкафом. Слышно было, как схлебывали чай с блюдечек, шаркали
ножом о кирпич, правя лезвие, старушечий голос ворчливо проговорил:
Самгин задумался: на кого Марина похожа? И среди героинь романов, прочитанных им, не нашел ни одной женщины, похожей на эту. Скрипнули за
спиной ступени, это пришел усатый солдат Петр. Он бесцеремонно сел
в кресло и, срезая
ножом кожу с ореховой палки, спросил негромко, но строго:
Я заинтересовался и бросился
в дом Ромейко,
в дверь с площади.
В квартире второго этажа, среди толпы,
в луже крови лежал человек лицом вниз,
в одной рубахе, обутый
в лакированные сапоги с голенищами гармоникой. Из
спины, под левой лопаткой, торчал
нож, всаженный вплотную. Я никогда таких
ножей не видал: из тела торчала большая, причудливой формы, медная блестящая рукоятка.
Я слышал, как он ударил ее, бросился
в комнату и увидал, что мать, упав на колени, оперлась
спиною и локтями о стул, выгнув грудь, закинув голову, хрипя и страшно блестя глазами, а он, чисто одетый,
в новом мундире, бьет ее
в грудь длинной своей ногою. Я схватил со стола
нож с костяной ручкой
в серебре, — им резали хлеб, это была единственная вещь, оставшаяся у матери после моего отца, — схватил и со всею силою ударил вотчима
в бок.
Сидя
в кухне и потирая избитую голову, я быстро догадался, что пострадал зря:
нож был тупой, им даже хлеба кусок трудно отрезать, а уж кожу — никак не прорежешь; мне не нужно было влезать на
спину хозяина, я мог бы разбить стекло со стула и, наконец, удобнее было снять крючок взрослому — руки у него длиннее.