Неточные совпадения
Устроившая свидание горничная первая в паническом страхе
убежала из сада и разбудила всех в
доме. Послышался шум и говор. Потеряв всякое самообладание при виде смертельно раненного друга детства, думая о горе своей матери, когда она узнает о ее бесчестии и ужасной катастрофе, которой она была причиною, Марья Валерьяновна воскликнула...
На Татьяну Борисовну, как выражались дворовые села Грузина, «находило» — она то
убегала в лес даже в суровую осень и пропадала там по целым дням, пока, по распоряжению графа, посланные его не находили ее сидящей под деревом в каком-то оцепенении и не доставляли домой, то забиралась в собор и по целым суткам молилась до изнеможения, и тут уже никакие посланные не в состоянии были вернуть ее в
дом, пока она не падала без чувств и ее не выносили
из церкви на руках, то вдруг, выпросив у графа бутылку вина, пила и поила вином дворовых девушек, заставляла их петь песни и водить хороводы, сама принимала участие в этих забавах, вдруг задумывалась в самом их разгаре, а затем начинала неистово хохотать и хохотала до истерического припадка.
Я вас просто прошу пойти к Lise, разузнать у ней все, как вы только один умеете это сделать, и прийти рассказать мне, — мне, матери, потому что, вы понимаете, я умру, я просто умру, если все это будет продолжаться, или
убегу из дома.
В особенности волновался предстоящими веселыми перспективами брат Степан, который, несмотря на осеннее безвременье, без шапки, в одной куртке,
убегал из дома по направлению к погребам и кладовым и тщательно следил за процессом припасания, как главным признаком предстоящего раздолья.
На следующий год мне запомнился, впрочем, один случай ее применения: два гимназиста
убежали из дому, направляясь в девственные степи Америки искать приключений…
Неточные совпадения
— Было уже со мной это — неужто не помнишь? Строго-настрого запретила я в ту пору, чтоб и не пахло в
доме вином. Только пришло мое время, я кричу: вина! — а мне не дают. Так я
из окна ночью выпрыгнула,
убежала к Троице, да целый день там в одной рубашке и чуделесила, покуда меня не связали да домой не привезли. Нет, видно, мне с тем и умереть. Того гляди, сбегу опять ночью да где-нибудь либо в реке утоплюсь, либо в канаве закоченею.
Я, конечно, был очень рад сделать это для Глеба Ивановича, и мы в восьмом часу вечера (это было в октябре) подъехали к Солянке. Оставив извозчика, пешком пошли по грязной площади, окутанной осенним туманом, сквозь который мерцали тусклые окна трактиров и фонарики торговок-обжорок. Мы остановились на минутку около торговок, к которым подбегали полураздетые оборванцы, покупали зловонную пищу, причем непременно ругались из-за копейки или куска прибавки, и, съев,
убегали в ночлежные
дома.
Стала бы плакать, ругаться,
убежала бы
из дому, наконец ударила бы чем ни попадя и все-таки не стала бы опалы тянуть.
Его неожиданное появление в малыгинском
доме произвело настоящий переполох, точно вошел разбойник. Встретившая его на дворе стряпка Аграфена только ахнула, выронила
из рук горшок и
убежала в кухню. Сама Анфуса Гавриловна заперлась у себя в спальне. Принял зятя на террасе сам Харитон Артемьич, бывший, по обыкновению, навеселе.
С пятнадцатилетним того уже не было бы, и это непременно так, потому что пятнадцатилетний я бы не
убежал из нашего деревянного
дома, в Старой Басманной, в день вшествия Наполеона в Москву, от моей матери, опоздавшей выехать
из Москвы и трепетавшей от страха.