Неточные совпадения
Он чуть
было не рассказал отцу
историю с запиской и о назначенном свидании, но какое-то внутреннее чувство удержало его. Он один должен
быть судьей ее — его разрушенного идеала! Зачем вмешивать в эту
историю других, хотя бы родного отца. Он сам ей в глаза скажет, как он смотрит на подобный ее поступок.
Граф
был необыкновенно впечатлителен; так, при рассказе о какой-нибудь печальной
истории, он, бывало, прослезится, но, заметив, что у какой-нибудь десятилетней девчонки дорожка в саду не так чисто выметена, в состоянии
был приказать строго наказать ее, но, опомнившись, приказывал выдать ей пятачок.
«Сколько можно сделать общего добра всему народу, влияя на человека, в руки которого доверием государя вручена судьба этого народа, — продолжала мечтать она далее, — я
буду мать сирот, защитница обиженных и угнетенных, мое имя
будут благословлять во всей России, оно попадет в
историю, и не умрет в народных преданиях, окруженное ореолом любви и уважения».
Эта волшебница
была приемыш и крестная дочь Дарьи Алексеевны и любимица Талечки — Лидочка, прозванная дворовыми людьми дома Хомутовых «турчанкою», что отчасти оправдывалось, как, вероятно, не забыл читатель,
историей ее рождения.
Для всякого непредубежденного исследователя это письмо ясно показывает, что лично император Николай Павлович хорошо понимал, что лишь благодаря железной руке графа Аракчеева, укрепившего дисциплину в войсках, последние
были спасены от общей деморализации, частью внесенной в них теми отуманенными ложными французскими идеями головами, известными в
истории под именем «декабристов».
Он рассказал ей подробно всю
историю ее сына, но от этого ей
было не легче, так как ответить на щемящий ее душу вопрос: «Где этот сын, жив ли, здоров ли?» — он не мог, да, по его словам, и никто ответить на этот вопрос не
был в состоянии, даже губернатор.
Последний раз город Вильна появляется на скрижалях русской
истории в конце 1812 года, когда собственно война
была окончена и неприятель изгнан из пределов России.
«Однако, это прескверная
история… Обвенчаться мне с ней необходимо… Впрочем, обойдется,
быть может, и без бумаг», — решил он и двинулся через залу в переднюю.
История —
есть ничто иное, как летопись человеческого властолюбия.
Отуманенные французскими идеями и ходившими в то время на западе десятками, одна другой несуразнее, политическими теориями, сами лично они добивались изменения формы правления, хорошо зная всю
суть причин наступившего междуцарствия — этой, повторяем, неслыханной в
истории государств борьбы из-за отречения от власти, между двумя рыцарями без страха и упрека, стоявшими около опустелого трона.
«Если
буду императором хоть один час, то покажу, что
был того достоин» — эти слова незабвенного императора Николая Павловича, сказанные им Ростовцеву и повторенные начальникам гвардейских полков, золотыми буквами занесены на скрижали новой русской
истории.
Расскажем, кстати, о подробностях этого небывалого в русской
истории печального кортежа, прошедшего почти всю Россию. Начальником кортежа
был назначен государыней Елизаветой Алексеевной граф Василий Васильевич Орлов-Денисов.
Выпив второй и закусив, смотритель, посидев немного, с тяжелой головой и с жжением в глотке отправлялся в другое селение, где происходила та же
история с перцовкой.
Неточные совпадения
Мельком, словно во сне, припоминались некоторым старикам примеры из
истории, а в особенности из эпохи, когда градоначальствовал Бородавкин, который навел в город оловянных солдатиков и однажды, в минуту безумной отваги, скомандовал им:"Ломай!"Но ведь тогда все-таки
была война, а теперь… без всякого повода… среди глубокого земского мира…
Cемен Константинович Двоекуров градоначальствовал в Глупове с 1762 по 1770 год. Подробного описания его градоначальствования не найдено, но, судя по тому, что оно соответствовало первым и притом самым блестящим годам екатерининской эпохи, следует предполагать, что для Глупова это
было едва ли не лучшее время в его
истории.
Благотворная сила его действий
была неуловима, ибо такие мероприятия, как рукопожатие, ласковая улыбка и вообще кроткое обращение, чувствуются лишь непосредственно и не оставляют ярких и видимых следов в
истории.
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то иное, чему еще не
было в то время придумано названия и что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно
было бы, впрочем, полагать, что это"иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою
историю…
"Несмотря на добродушие Менелая, — говорил учитель
истории, — никогда спартанцы не
были столь счастливы, как во время осады Трои; ибо хотя многие бумаги оставались неподписанными, но зато многие же спины пребыли невыстеганными, и второе лишение с лихвою вознаградило за первое…"