Неточные совпадения
Начиная же
с 1815 года, то есть именно
с того времени, которое мы избираем за исходный пункт нашего правдивого повествования, он стоял на высоте своего могущества — быв правою
рукою императора и рассматривал вместе
с ним все важнейшие дела государственного управления, не исключая и дел духовных.
— Не сносить молодцу головы… Петр Андреевич-то весь побагровел… Укатит отсюда
с фельдъегерем «куда Макар телят не гонял…» Видно, есть
рука, коли так озорничает… Вольтерьянец… Масон… — слышались шепотом передаваемые замечания и соображения.
Граф Аракчеев, по-прежнему, не спуская взгляда
с циферблата часов и не поворачивая головы к вошедшему, слегка приподнял
руку и ткнул молча пальцем в этот циферблат.
— Не могу знать… Я к нему было подошел, по-родственному
с ним обошелся, а он мне
руки не подал, вытянулся в струнку и отрапортовал: «К его сиятельству по личному, не служебному делу!»
— И вечно ты, мать,
с экивоками и разными придворными штуками, —
с раздражением в голосе отвечал он. — Знаешь ведь, что не люблю я этого, не первый год живем. «Отвадить по-деликатному или матери сказать», — передразнил он жену. — Ни то, ни другое, потому что все это будет иметь вид, что мы боимся, как бы дочернего жениха из
рук не выпустить, ловлей его пахнет, а это куда не хорошо… Так-то, мать, ты это и сообрази… Катя-то у нас?
Но любить человека, не забывая о своих обязанностях к ближним, идти
с ним
рука об
руку по тернистому пути, принося пользу окружающим, пожертвовать собою и даже им для общего дела — что может быть чище этой любви?
Старик доказывал это
с пеной у рта и
с неопровержимыми, как ему, по крайней мере, казалось, документами в
руках.
Павел Кириллович сперва за это на него очень сердился, а затем махнул
рукою и отводил душу, беседуя об Аракчееве
с другими и то не в присутствии сына.
Во всем, начиная
с белоснежной постели и кончая горкой красного дерева
с зеркалами внутри и стеклянными стенками, наполненной разного рода безделушками — видна была
рука боготворившей свою дочь матери.
Она держала одной
рукой ее голову, а другой прикладывала к ее пересохшим губам стакан
с водою.
— Ты прав, ты совершенно прав, — даже привскочил
с кресла Зарудин и, схватив
руку Кудрина, стал крепко жать ее. — Я из более продолжительного знакомства
с нею вынес такое же впечатление — это положительно ангел во плоти.
Главным образом, должны мы заметить, они сосредоточивались на вопросе, что будет, когда молодой Зарудин, поддерживаемый своим отцом, к которому ее отец питает дружбу и уважение, а также ее родителями, выступит
с официальной просьбой ее
руки.
Граф Алексей Андреевич повернулся к выходу и встретился лицом к лицу со стоявшим в дверях карусели под
руку с дочерью Федором Николаевичем Хомутовым.
Когда в следующем 1796 году великий князь Павел Петрович, сделавшись уже императором, подарил возведенному им в баронское, а затем графское достоинство и осыпанному другими милостями Аракчееву село Грузино
с 2500 душами крестьян, Алексей Андреевич переехал туда на жительство вместе
с Настасьей Федоровной и последняя сделалась в нем полновластной хозяйкой, пользуясь неограниченным доверием имевшего мало свободного времени, вследствие порученных ему государственных дел, всесильного графа, правой
руки молодого государя, занятого в то время коренными и быстрыми преобразованиями в русской армии.
С другой стороны, она столько слышала о графе Аракчееве, о его служебной карьере, о быстром возвышении из простого артиллерийского офицера до друга и правой
руки двух государей, что стала невольно сопоставлять его имя
с понятием о великом историческом деятеле.
— Граф Алексей Андреевич, — торжественным тоном заговорил Федор Николаевич, — сделал нам великую честь и просит твоей
руки, мы
с матерью согласны, согласна ли ты?
С минуту он сидел неподвижно, потом взял в левую
руку пистолет, взвел курок, долго осматривал затравку и, убедившись, что она наполнена порохом, осторожно надел пистон.
Переложив пистолет в правую
руку, он левой взял стоящий на его письменном столе небольшой акварельный портрет в синей бархатной рамке и
с каким-то благоговением поднес его к своим пересохшим от внутреннего волнения губам.
На портрете была изображена красивая полная шатенка,
с необычайно добрым выражением карих глаз, и
с чуть заметными складочками у красивых губ, указывающих на сильную волю — это была покойная мать Николая Павловича Зарудина, умершая, когда он еще был в корпусе, но память о которой была жива в его душе, и он
с особою ясностью именно теперь припомнил ее мягкий грудной голос, похожий на голос Талечки, и ее нежную, теплую, ласкающую
руку.
Андрей Павлович встал
с кресла, пододвинутого им к кровати, вышел в кабинет и тотчас же вернулся, держа в правой
руке розовый пригласительный билет на свадьбу графа Аракчеева.
Пока австрийские стратеги педантично,
с циркулем в
руках рассчитывали, что Наполеон до Дуная должен будет идти не менее 64 дней, Наполеон явился через 40 дней, отрезал Маака от спешивших к нему русских войск, окружил в Ульме и заставил его
с пятьюдесятью тысячами сдаться на капитуляцию.
Он остался
с глазу на глаз
с графской фавориткой, смущенный, растерянный, не решаясь ни подойти ближе, ни шагнуть назад,
с глупо растопыренными
руками,
с неотводно на лежавшую красавицу смотревшими глазами.
Словно выточенная из мрамора нога покоилась на его
руке, он
с восторгом любовался ее восхитительною формою, тонкие пальцы
с розовыми ногтями, казалось, не только не знали, но и не могли знать никаких мозолей.
— А то какая же, разве не знаешь!.. Раба, до гроба раба твоя, хочешь — со щами ешь, хошь —
с маслом пахтай… ни слова не скажу, все снесу безропотно и ласку, и побои от
руки твоей, родимый мой.
Ночь свидания
с Минкиной была ночью перерождения молодой женщины — идеалистка прозрела. Розовый флер, закрывавший от нее видимый мир, был безжалостно разорван в клочки
рукой неумолимой действительности, и резкие формы окружающих ее предметов выступили перед ней во всей своей ужасающей безобразной наготе, клочки розового флера, там и сям еще покрывавшие расстилающуюся перед ней картину, придавали остальным ее частям еще более уродливый вид.
Больной
с немою укоризною посмотрел на них, возвел глаза к небу, как бы давая тем знать, где искать им утешение в их утрате, или же давая понять, куда лежит его путь, затем набожно сложил
руки крестообразно на груди, вытянулся и закрыл глаза.
Когда могила была засыпана, граф подал
руку Наталье Федоровне и повел ее к карете. Садясь в нее, она обернулась, чтобы посмотреть на рыдающую мать, поддерживаемую под
руки двумя незнакомыми ей генералами, и вдруг перед ней мелькнуло знакомое, но страшно исхудавшее и побледневшее лицо Николая Павловича Зарудина. В смущенно брошенном на нее украдкой взгляде его прекрасных глаз она прочла всю силу сохранившейся в его сердце любви к ней, связанной навеки
с другим, почти ненавистным ей человеком.
«Проклятая… — неслось в ее голове. — Действительно, я проклятая, Акулина права,
с избранной мною дороги поворота нет! — припомнились ей слова Талицкого. — И он прав! — подумала она. — Значит, надо идти вперед,
рука об
руку с ним, только
с ним, так как он один и остался около меня».
Егор Егорович Воскресенский сидел у себя в комнате и занимался сведением каких-то счетов. Работа, видимо, ему не удавалась, так как от ежедневного пьянства голова была тяжела, как чугун, и отекшие
руки не
с прежней быстротой перекидывали косточки на лежавших перед ним конторских счетах.
— Глашина-то смерть, ведь, мой грех… да проклятой Агафонихи… — почти простонал Павел. — Третью неделю и во сне, и наяву мерещится она, Глаша-то,
с ребеночком… покоя не дает, туда зовет… на муку мученическую…
руки я на себя решил наложить, да вот перед смертью вам открыться, казните вы ее, покойной, ворогов, ведьму Агафониху да Настасью, отродье цыганское, треклятое…
Через несколько секунд в ее
руках очутилась бритва. Это была бритва Егора Егоровича, случайно забытая им
с месяц тому назад во флигеле Минкиной, когда он, по ее просьбе, обрезал сухие листы и ветви растений, наполнявших комнаты грузинской домоправительницы.
Он подал им по алой ленте
с серебряною каймою, прорезной золотой треугольник, на сторонах которого было изображено: «Les amis reunis», a в середине две соединенные
руки.
Знак для познания брата есть пожатие
руки таким образом, чтобы большой палец одного подавил
руку другого вдруг два раза
с малою остановкою, а в третий гораздо сильнее.
Александр Павлович был в Преображенском мундире,
с аксельбантами на правой
руке, но без эполет, которых тогда не носили; в белых погонах и коротких ботфортах, на голове высокая трехугольная шляпа
с черным султаном на гребне и белым плюмажем по краям.
Оба государя вступили на барки и отплыли от берега одновременно. Наполеон стоял впереди своих сановников: Мюрата, Бертье, Дюрока и Коленкура, в мундире старой гвардии,
с лентой Почетного Легиона через плечо и в известной всему миру шляпе, скрестив
руки на груди, как его и тогда уже изображали на картинках. Барки причалили к плоту одновременно, но Наполеон успел раньше взойти на паром и сделать несколько шагов навстречу Александру.
Остановившись на этом решении, Алексей Андреевич
с письмом жены в
руках вошел снова в приемную и подошел к вставшему при его появлении фон Зееману.
С ней вдруг сделался сильный истерический припадок. Она хохотала, прерывая хохот рыданиями, и упала на
руки Василия, который бережно опустил ее на траву, сам не зная что делать.
— Вася, Василий! Пощади меня! Ведь тебе я ничего не сделала худого, — проговорила Настасья Федоровна. Она сделала усилие вскочить
с кровати, но упала на пол. Левой
рукой она так крепко схватила за ноги убийцу, что тот упал на нее, нанося ей раны ножом куда попало.
— Ишь рыбы-то привалило, братцы,
руки обломило — не вытянешь, — заметил один из рыбаков, молодой парень атлетического сложения,
с ярко-красными волосами, выбившимися из-под картуза со сломанным козырьком, надетого на затылок, и такого же цвета всклокоченною бородою — на селе его звали Кузьма Огневой.
— Я только нечисть-то эту снять
с нее хотел, потому все же христианская душа… — ответил Василий, быстро отдернув
руку и отирая ее об рубаху.
Сконфуженный такой неожиданностью Аракчеев пожертвовал эти деньги на екатерининский институт, а чтобы выйти из затруднительного положения, предложил через министра двора купить за 50 000 фарфоровый сервиз, подаренный ему императором Наполеоном I, мотивируя свое предложение тем, что сервиз
с императорским гербом неприлично иметь в частных
руках.
Дело графских врагов было почти проиграно, но Клейнмихель послал в Берлин верного человека, которому удалось добыть корректурные гранки
с пометками
рукою самого графа.
Вскоре после его удаления государь Николай Павлович отправил к нему Петра Андреевича Клейнмихеля
с требованием возвратить все бумаги, писанные
рукою покойного императора Александра I.
Но вот дверь отворилась — все встрепенулись, и из нее вышел какой-то генерал
с бумагой в
руке.
Талицкий дотронулся до
руки лежащего,
с которой свалилась рукавица, и ощутил холод трупа.
Государь удивленно вскинул свои чудные глаза на говорившего, оставил одну из польских дам,
с которой до этого времени разговаривал, взял флигель-адъютанта под
руку и отошел
с ним в отдаленный угол залы, на ходу движением
руки подозвав к себе графа Аракчеева.
Он стал все чаще и сильнее прибегать к благодетельному пуншу. Впрочем, при здоровом организме ему это сходило
с рук — он был бодр, здоров, цветущ.
Много проделал он проказ, но они всегда сходили ему
с рук сравнительно легко — имя Аракчеева было для него могущественным талисманом. Впрочем, он учился хорошо, способности его были бойки, его знанием иностранных языков были все восхищены. На лекциях закона Божьего он читал Вольтера и Руссо, хотя, правда, немного понимал их, но тогда это было современно: кто не приводил цитат из Вольтера, того считали отсталым, невеждой.
— Вот тебе свидетель Бог! — указала она
рукой на образ. — Пусть я умру на этом месте в мучительных страданиях, если это неправда! —
с отчаянием в голосе произнесла она.
— Благодарю тебя, — сказал он,
с жаром пожав
руку Петра Дмитриевича, — я вижу, что ты искренне желаешь мне добра, я знаю, что твои слова не пустые фразы. От всей души верю в их правду и искренность, но не могу следовать твоим советам.