Неточные совпадения
Но любить человека, не забывая о своих обязанностях к ближним, идти с ним рука об руку по тернистому пути,
принося пользу окружающим, пожертвовать собою и даже им для общего дела — что может
быть чище этой любви?
Я не стану на ее дороге, я не
буду ее соперницей, хотя бы мне пришлось
принести в жертву свою и даже его жизнь».
«Я
принесу с собой деревянную ложку, так как нижнему чину не полагается
есть серебряной», — стал уверять я ошеломленного новой моей дерзостью Петра Андреевича.
— Эту, брат, песню я от тебя слыхал не раз и меня ты ею не удивишь, что ты там ни говори, я сердечно рад, видя тебя хотя по-прежнему с шалою, но все же целой головой.
Быть может, я продолжаю еще твердо надеяться, что эта твоя контузия
принесет тебе пользу, послужит уроком и вернет тебя в твое нормальное состояние.
— На Лазаревом кладбище, в церкви, нынче годовщина смерти моей матушки, я приехал помолиться на ее могиле и случайно увидел вас, распростертую, без чувств, у могилы вашего батюшки, кругом не
было ни души, я положительно растерялся и, не зная, что делать, взял и
принес вас сюда, так как на дворе дождь…
Вся вина ее перед этой, там, за несколько комнат лежащей умирающей женщиной, готовящейся ежеминутно предстать на суд Всевышнего, Всеведующего, Всемилостивейшего судьи и
принести ему повесть о ее земных страданиях, главною причиною которых
была ее родная дочь, любимая ею всею силою ее материнской любви, страшной картиной восстала перед духовным взором молодой Бахметьевой, а наряду с тем восстали и картины ее позора и глубокого безвозвратного падения.
Когда Карамзин, полчаса спустя,
принес проект, то нашел великого князя разговаривающим с князем Голицыным и графом Милорадовичем, которые оба настаивали на том, чтобы манифест
был составлен ученым юристом Сперанским, членом государств венного совета, которому не раз
были делаемы подобные поручения. Карамзин поспешил одобрить этот выбор и отклонить всякое соперничество с этим знаменитым государственным человеком.
Разве этот кабинет — бывший кабинет ее отца — не
был свидетелем потери и ее любимого человека, потери, когда она сама пожертвовала им, любящим, во имя долга дружбы, во имя желания
принести пользу человечеству?
Это
была краска стыда от воспоминания о том, что несколько месяцев тому назад он отшатнулся от того же фон Зеемана, называл его отсталым обскурантом и вместе со своими недостойными товарищами глумился над ним, над его трусостью, эгоизмом, нерешительностью
принести в жертву свои личные интересы пресловутому общему делу.
«Умру — все его
будет, для него и берегу. В зрелых летах он на деньги и смотреть иначе
будет — они и
принесут ему пользу, а мальчику много денег — одна погибель», — говаривала старушка.
Повторяем, она не
была скупа, но рассудительно бережлива, а потому необходимо
было, чтобы обстоятельства пришедших к ней за помощью
были таковы, что эта помощь действительно могла
принести существенную пользу, поднять пошатнувшегося человека на ноги, а не оказать лишь временную поддержку, отсрочить неизбежный конец.
Замечательно то, что Ираида Степановна никогда на самом деле не ошибалась ни в людях, ни в настоящем положении их дел, и поддержка, оказываемая ею, всегда
приносила пользу и деньги возвращались ей с благодарностью, хотя на них не
было никакого документа.
Между тем, как мы носили в сердце нашем сию священную заботу, возлюбленный брат наш, цесаревич и великий князь Константин Павлович, по собственному внутреннему побуждению,
принес нам просьбу, чтобы право на то достоинство, на которое он мог бы некогда
быть возведен по рождению своему, передано
было тому, кому оное принадлежит после него.
После сего мы останемся в спокойном уповании, что в день, когда Царь царствующих, по общему для земнородных закону, воззовет нас от сего временного царствия в вечность, государственные сословия, которым настоящая непреложная воля наша и сие законное постановление наше, в надлежащее время, по распоряжению нашему, должно
быть известно,
принесут верноподданническую преданность свою назначенному нами наследственному императору единого, нераздельного Престола Всероссийской Империи, Царства Польского и Княжества Финляндского.
Граф Милорадович уведомлял князя Голицына, что в Петербурге совершена присяга императору Константину, что первым
принес ее Николай Павлович и что непременная воля великого князя
есть, чтобы она
была принесена и в Москве, без вскрытия пакета, положенного в 1823 году для хранения в Успенском соборе.
— Да кое-как я ее опять успокоила, ребеночка она сама уложила на диван, с полгода ему, не более — девочка, крикнул он, да так пронзительно, что сердце у меня захолодело… она его к груди, да, видно, молока совсем нет, еще пуще кричать стал… смастерила я ему соску, подушек
принесла, спать вместе с ней уложила его, соску взял и забылся, заснул, видимо, в тепле-то пригревшись… Самоварчик я соорудила и чайком стала мою путницу
поить… И порассказала она мне всю свою судьбу горемычную… Зыбина она по фамилии…
Затем несчастный попросил
пить. Ему
принесли воды. Он напился и сказал Панаеву...