Неточные совпадения
Он был сын любимого слуги покойного отца графа Алексея Андреевича — мать графа была еще жива — Василия. Оставшись после смерти отца, горько оплаканного барином, круглым сиротою, так как его мать умерла вскоре после родов, он был взят
в барский
дом за товарища к молодому барчонку-первенцу, которому, как и ему,
шел тогда второй год.
Взяв за руку сына, он медленно отправился
в дом и, приказав ему
идти к матери, сам прошел
в свой кабинет.
Все эти ощущения смутно переживались его разгоряченным мозгом
в то время, когда он твердою походкой
шел по направлению к графскому
дому за своей путеводительницею — старой Агафонихой.
Невдалеке от барского
дома шла другая спешная работа — окончательная отделка новой каменной церкви во имя святого апостола Андрея Первозванного, освящение которой назначено было графом на 20 сентября,
в годовщину рождения императора Павла I.
Она осторожно вышла из спальни, прошла
в переднюю комнату и, как была
в одном платье, вышла на двор и
пошла по направлению к
дому, обогнула его и направилась к заднему крыльцу. Мелкий, недавно выпавший снег хрустел у нее под ногами и знобил ноги, одетые
в легкие туфли, резкий ветер дул ей
в лицо, но она не чувствовала холодка. Твердою поступью взошла она на заднее крыльцо, открыла не запертую дверь и вошла
в заднюю переднюю, через две комнаты от которой находилась комната помощника управляющего.
Темная, непроглядная осенняя ночь спустилась над Грузиным. Из графского
дома вышла какая-то странная процессия, направляясь к церкви. Четверо слуг с зажженными фонарями и вооруженные длинными железными ломами освещали путь графу Алексею Андреевичу Аракчееву и Петру Андреевичу Клейнмихелю, шедшим
в середине. Они
шли медленно, храня глубокое молчание.
Это был деревянный на каменном фундаменте, окрашенный
в традиционную серую краску, старинный барский
дом. Он стоял
в глубине двора с круглым палисадником посредине, так что дорога к подъезду, обтянутому и зиму и лето полосатым тиком,
шла вокруг этого палисадника.
На другой же день она поехала к Елизавете Федоровне Аракчеевой, но узнала от хозяина
дома, где она жила, что старушка переехала на постоянное жительство
в Тихвин; Ольга Николаевна
послала ей длинное письмо, но оно осталось без ответа, доставив Хвостовой около месяца маленькой надежды.
Из слов графа Аракчеева ясно было видно, что если Шумский не
пойдет в монастырь, то он выгонит его из
дома.
В первой паре с хозяйкою
дома шел старик, одетый
в белые короткие панталоны,
в шелковых чулках,
в башмаках, с туго накрахмаленными брыжжами и жабо,
в синем фраке покроя французского кафтана.
В тот день, когда граф пришел к такому выводу, он тотчас же сделал распоряжение возвратить
в барский
дом Таню, считавшуюся племянницей покойной Минкиной, сосланную им же сгоряча на скотный двор. Девочке
шел в то время четырнадцатый год.
В том же письме Алексей Андреевич приказал взять из кладовой и повесить портрет Настасьи Федоровны на прежнее место.
Такие личности, как он, могли быть только завещаны нам прошедшим столетием, когда умственное образование для большинства самих дворян заключалось только
в грамотности; естественно, что всякий дворовый мальчик, который готовился для домашнего письмоводства, живший постоянно
в барском
доме,
в умственном и нравственном развитии
шел в уровень с детьми своих господ. Как для тех, так и для других учителями были, если не старый длиннополый земский, то приходский дьячок.
Часа два еще говорила с Настей Татьяна Борисовна и, наконец,
послала ее убедиться, все ли заснули
в графском
доме. Настя вернулась через несколько минут.
Но Калитин и Мокеев ушли со двора. Самгин
пошел в дом, ощущая противный запах и тянущий приступ тошноты. Расстояние от сарая до столовой невероятно увеличилось; раньше чем он прошел этот путь, он успел вспомнить Митрофанова в трактире, в день похода рабочих в Кремль, к памятнику царя; крестясь мелкими крестиками, человек «здравого смысла» горячо шептал: «Я — готов, всей душой! Честное слово: обманывал из любви и преданности».
Неточные совпадения
А вы — стоять на крыльце, и ни с места! И никого не впускать
в дом стороннего, особенно купцов! Если хоть одного из них впустите, то… Только увидите, что
идет кто-нибудь с просьбою, а хоть и не с просьбою, да похож на такого человека, что хочет подать на меня просьбу, взашей так прямо и толкайте! так его! хорошенько! (Показывает ногою.)Слышите? Чш… чш… (Уходит на цыпочках вслед за квартальными.)
А день сегодня праздничный, // Куда пропал народ?..» //
Идут селом — на улице // Одни ребята малые, //
В домах — старухи старые, // А то и вовсе заперты // Калитки на замок.
В канаве бабы ссорятся, // Одна кричит: «Домой
идти // Тошнее, чем на каторгу!» // Другая: — Врешь,
в моем
дому // Похуже твоего! // Мне старший зять ребро сломал, // Середний зять клубок украл, // Клубок плевок, да дело
в том — // Полтинник был замотан
в нем, // А младший зять все нож берет, // Того гляди убьет, убьет!..
Краса и гордость русская, // Белели церкви Божии // По горкам, по холмам, // И с ними
в славе спорили // Дворянские
дома. //
Дома с оранжереями, // С китайскими беседками // И с английскими парками; // На каждом флаг играл, // Играл-манил приветливо, // Гостеприимство русское // И ласку обещал. // Французу не привидится // Во сне, какие праздники, // Не день, не два — по месяцу // Мы задавали тут. // Свои индейки жирные, // Свои наливки сочные, // Свои актеры, музыка, // Прислуги — целый полк!
Шли долго ли, коротко ли, //
Шли близко ли, далеко ли, // Вот наконец и Клин. // Селенье незавидное: // Что ни изба — с подпоркою, // Как нищий с костылем, // А с крыш солома скормлена // Скоту. Стоят, как остовы, // Убогие
дома. // Ненастной, поздней осенью // Так смотрят гнезда галочьи, // Когда галчата вылетят // И ветер придорожные // Березы обнажит… // Народ
в полях — работает. // Заметив за селением // Усадьбу на пригорочке, //
Пошли пока — глядеть.