Дом Хомутовых был единственный, куда Мавра Сергеевна отпускала зачастую свою
дочь одну, в домах же остальных знакомых и у себя — ни там, ни здесь не бывал Зарудин, — она не могла наметить кавалера, к которому бы дочь относилась с исключительным вниманием.
Неточные совпадения
Два лица, вносившие относительную жизнь в это отжившее царство, были — Екатерина Петровна Бахметьева, сверстница Талечки по годам,
дочь покойного друга ее отца и приятельницы матери — бодрой старушки, почти молившейся на свою единственную дочурку, на свою Катиш, как называла ее Мавра Сергеевна Бахметьева, и знакомый нам, хотя только по имени, молодой гвардеец — Николай Павлович Зарудин, с отцом которого, бывшим губернатором
одной из ближайших к Петербургской губернии местностей, Федор Николаевич Хомутов был в приятельских отношениях.
В
одном из таких деревянных домиков, принадлежащем в собственность Мавре Сергеевне Бахметьевой, проживала она со своею
дочерью.
В
одном из таких яликов прибыл на остров и Федор Николаевич Хомутов с
дочерью.
Самая женитьба Пукалова устроилась следующим образом:
один помещик перед смертью женился на своей любовнице и оставил ее
дочери все свое состояние.
Что могла сказать ей в утешение ее мать? Она только тихо плакала. Наталья Федоровна не проронила ни
одной слезинки. Дарья Алексеевна выразила молчаливое согласие на решение своей
дочери, она боялась графа, но не хотела этого высказать.
Оба они в
один год сошли в могилу, почти следом за своей монархиней, когда их единственной
дочери шел двадцать шестой год, не оставив ей никакого состояния, кроме знатности и красоты. Последняя в тот романтический век была сама по себе хорошим капиталом, не в том смысле, как понимается это выражение теперь, а действительным состоянием, обеспечивающим девушку на всю жизнь и делающим ее счастливой и довольной.
Искренно оплакивая кончину горячо любимого ею супруга, Ольга Николаевна не давала горю овладеть ею совершенно, памятуя, что на ней лежат обязанности по отношению к сыну, которому шел двадцать второй год и он был поручиком артиллерии и стоял с бригадой в
одной из южных губерний, и к
дочери — шестнадцатилетней красавице Мери, как звала ее мать.
Знакомство с
дочерью произошло без Ольги Николаевны, а когда на
одном из следующих балов, на котором она присутствовала, ей представили Зыбина, она, несмотря на обычай московского гостеприимства, не пригласила его к себе в дом.
Прошло несколько месяцев. На дворе стоял конец июля. На даче
одного из московских сановных тузов был назначен бал, куда была приглашена Хвостова с
дочерью, а в качестве кавалера их должен был сопровождать Василий Васильевич.
— Вот тут, через три дома, — хлопотал он, — дом Козеля, немца, богатого… Он теперь, верно, пьяный, домой пробирался. Я его знаю… Он пьяница… Там у него семейство, жена, дети,
дочь одна есть. Пока еще в больницу тащить, а тут, верно, в доме же доктор есть! Я заплачу, заплачу!.. Все-таки уход будет свой, помогут сейчас, а то он умрет до больницы-то…
«Кончу университет и должен буду служить интересам этих быков. Женюсь на
дочери одного из них, нарожу гимназистов, гимназисток, а они, через пятнадцать лет, не будут понимать меня. Потом — растолстею и, может быть, тоже буду высмеивать любознательных людей. Старость. Болезни. И — умру, чувствуя себя Исааком, принесенным в жертву — какому богу?»
Но предприимчивую злобу // Он крепко в сердце затаил. // «В бессильной горести, ко гробу // Теперь он мысли устремил. // Он зла Мазепе не желает; // Всему виновна
дочь одна. // Но он и дочери прощает: // Пусть богу даст ответ она, // Покрыв семью свою позором, // Забыв и небо, и закон…»
Неточные совпадения
По правую сторону его жена и
дочь с устремившимся к нему движеньем всего тела; за ними почтмейстер, превратившийся в вопросительный знак, обращенный к зрителям; за ним Лука Лукич, потерявшийся самым невинным образом; за ним, у самого края сцены, три дамы, гостьи, прислонившиеся
одна к другой с самым сатирическим выраженьем лица, относящимся прямо к семейству городничего.
Чуть из ребятишек, // Глядь, и нет детей: // Царь возьмет мальчишек, // Барин —
дочерей! //
Одному уроду // Вековать с семьей. // Славно жить народу // На Руси святой!
Плакали тут все, плакали и потому, что жалко, и потому, что радостно. В особенности разливалась
одна древняя старуха (сказывали, что она была внучкой побочной
дочери Марфы Посадницы).
Таким образом, однажды, одевшись лебедем, он подплыл к
одной купавшейся девице,
дочери благородных родителей, у которой только и приданого было, что красота, и в то время, когда она гладила его по головке, сделал ее на всю жизнь несчастною.
Теперь она боялась, чтобы Вронский не ограничился
одним ухаживаньем за ее
дочерью.