Неточные совпадения
Вдруг снова передо мной как из земли вырос
граф: «Да что же ты не танцуешь?» Подлетел я, не
помня себя, к какой-то даме: «Если вы не желаете, чтобы я был в Сибири, провальсируйте со мной», — гляжу, а передо мной мать Петра Андреевича — почтенная старушка.
— Мы можем тут с тобой обстряпать хорошее дельце. — заметил Талицкий. — Эта идеальная дура Хомутова
графу совсем не под пару, он, слышно, любит бойких баб. Теперь, конечно, в ней ему нравится ее наивность, но
помяни мое слово, она ему скоро надоест, тебе бы самый раз быть графиней Аракчеевой… чай, не отказалась бы…
Одержав, как ему казалось, нравственную победу над
графом, он
возомнил о своем уме и способностях и даже решился вступить в борьбу с всесильным
графом Аракчеевым на почве излюбленной последним заветной идеи будущей несомненной и неисчислимой пользы организуемых им военных поселений, долженствовавших покрыть своею сетью всю Россию, на страх, на самом деле, встрепенувшейся при известии о преобразовании в этом смысле русского военного быта, Европе.
— Слышу-с, барышня, слышу-с… Будь по-вашему… сделаю… себя не пожалею, а сделаю… Только не дело вы затеваете… Скажет он все
графу…
помяните мое слово… Тем все и кончится…
Ее, как, вероятно,
помнит читатель, сразу узнали Петр Федорович Семидалов и
граф Алексей Андреевич Аракчеев.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен
помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением:
графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в хорошем обществе никогда не услышишь.
— За этот вопрос дайте еще руку. Я опять прежний Райский и опять говорю вам: любите, кузина, наслаждайтесь,
помните, что я вам говорил вот здесь… Только не забывайте до конца Райского. Но зачем вы полюбили…
графа? — с улыбкой, тихо прибавил он.
1811 года в августе, числа решительно не
помню, дед мой, адмирал Пущин, повез меня и двоюродного моего брата Петра, тоже Пущина, к тогдашнему министру народного просвещения
графу А. К.
Граф-то, придворный-то, знатный-то,
помнишь, родственник-то ихний, тоже согласен; три миллиона не шутка.
Я
помню, эта триада так ясно сложилась в моей голове, что, встретив в тот же вечер под орешниками
графа ТвэрдоонтС, я не выдержал и сообщил ему мой проект.