Неточные совпадения
Графиня не
заметила произведенного на вошедшую впечатления от изменения ее тона и молча ожидала ответа.
Настасья, зорко следившая за
графиней, не могла не
заметить этого и продолжала убитым голосом...
Минкина несколько секунд осталась стоять на коленях среди комнаты; затем встала и тихо, с опущенною головою, вышла из комнаты. На пороге она полуобернулась и бросила на
графиню злобный торжествующий взгляд. Последняя его не
заметила: она лежала ничком на кровати, уткнувшись лицом в подушки, и беззвучно рыдала, о чем издали красноречиво свидетельствовало конвульсивно приподымавшееся ее худенькое тельце.
— Ну да, Настасью Федоровну, если ее так зовут по-батюшке… одним словом, ключницу… — резко
заметила графиня и бросила на свою служанку непривычный строгий взгляд, заставивший последнюю проглотить фразу, видимо, бывшую на ее языке и ограничиться стереотипным.
Граф Алексей Андреевич, войдя в полную ничем не нарушаемого порядка колею грузинской жизни, занятый начавшимися постройками, не
заметил перемену в отношении к нему молодой
графини, да и перемена эта, кстати сказать, не была резка, так как отношения между супругами были уже давно холодны.
Срок пребывания
графини Натальи Федоровны в Грузине все уменьшался и уменьшался. Это, как мы
заметили, чрезвычайно радовало ее, хотя жизнь в Петербурге не сулила ей ничего утешительного, но она находилась в том состоянии нервного возбуждения, когда всякая предстоящая перемена в жизненном строе, хотя бы даже к худшему, встречается с удовольствием.
По мере рассказа подруги, Наталья Федоровна постепенно приходила в себя. Это открытие, почти циничное глумление молодой девушки над тем светлым прошлым, которое
графиня оберегала от взгляда непосвященных посторонних людей, от прикосновения их грязных рук, как за последнее время решила она, производило на нее ощущение удара кнутом, и от этой чисто физической боли притуплялась внутренняя нравственная боль, и она нашла в себе силы деланно-равнодушным тоном
заметить, когда Бахметьева кончила свой рассказ.
— Мы можем тут с тобой обстряпать хорошее дельце. —
заметил Талицкий. — Эта идеальная дура Хомутова графу совсем не под пару, он, слышно, любит бойких баб. Теперь, конечно, в ней ему нравится ее наивность, но помяни мое слово, она ему скоро надоест, тебе бы самый раз быть
графиней Аракчеевой… чай, не отказалась бы…
— Если выпила, так заснет непременно… Эти капли отлично действуют… —
заметила графиня.
— Это неудобно. Она все равно никого не узнает, а ко мне она привыкла. Я привезу ее к вам сама сегодня же, —
заметила графиня.
— Это мой многолетний лучший друг, и право, мы оба довольны, что судьба послала нам в удел лишь духовную близость — такие отношения прочнее и отраднее! —
заметила графиня.
Улыбка и хладнокровие графини смутили Ильку. Она, не привыкшая к подобного рода стычкам, сконфузилась и отошла от столика. Ей стало досадно и стыдно: стоящие около столика
графини заметили ее смущение, переглянулись и улыбнулись. Эти недоумевающие улыбки кольнули Ильку в самое сердце.
Неточные совпадения
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам
графини, опять выпрямилась и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко и
смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело.
Левин тоже встал, но по лицу
графини он
заметил, что ему еще не пора уходить.
Проходя в первый раз мимо отделения Вронского, он
заметил, что окно было задернуто. Но проходя в другой раз, он увидал у окна старую
графиню. Она подозвала к себе Кознышева.
Заметив, что
графиня Нордстон хотела что-то сказать, он остановился, не досказав начатого, и стал внимательно слушать ее.
— О, прекрасно! Mariette говорит, что он был мил очень и… я должен тебя огорчить… не скучал о тебе, не так, как твой муж. Но еще раз merci, мой друг, что подарила мне день. Наш милый самовар будет в восторге. (Самоваром он называл знаменитую
графиню Лидию Ивановну, за то что она всегда и обо всем волновалась и горячилась.) Она о тебе спрашивала. И знаешь, если я
смею советовать, ты бы съездила к ней нынче. Ведь у ней обо всем болит сердце. Теперь она, кроме всех своих хлопот, занята примирением Облонских.