Неточные совпадения
Квартира Зарудина,
в которой он жил вместе с
сыном, находилась на втором этаже и состояла из шести комнат, не считая прихожей; три из них, залу,
кабинет и спальню, занимал старик, а остальные три
сын, у которого была своя гостиная,
кабинет и спальня.
В тот вечер, когда
в кабинете старика Хомутова последний беседовал со своею женою, а
в спальне Талечки Катя Бахметьева с рыданиями открывала подруге свое наболевшее сердце, оба хозяина квартиры на Гагаринской набережной, отец и
сын Зарудины, были дома.
По уходе Костылева старик Зарудин еще долго
в раздумьи ходил по
кабинету и, наконец, отправился на половину своего
сына, у которого
в тот вечер собралось несколько его товарищей.
— Приехал я,
в доме у них дым коромыслом, — повествовал старик, сидя с трубкой
в зубах на диване своего
кабинета, сидевшему перед ним смертельно бледному
сыну, — два доктора.
Взяв за руку
сына, он медленно отправился
в дом и, приказав ему идти к матери, сам прошел
в свой
кабинет.
Не так скоро успокоился Павел Кириллович. Как буря влетел он
в кабинет нетерпеливо, с бьющимся от волнения сердцем ожидавшего его
сына и разом выпалил ему весь разговор с «солдафоном» Хомутовым, как называл его старик.
— С чего это ты, дружище? — укоризненно мягким тоном заговорил Андрей Павлович, когда, после прекратившейся суматохи, после того, как Павел Кириллович, лишившийся чувств при виде окровавленного
сына, которого он счел мертвым, удалился к себе
в кабинет, и молодые люди остались одни.
Неточные совпадения
Василий Иванович отправился от Аркадия
в свой
кабинет и, прикорнув на диване
в ногах у
сына, собирался было поболтать с ним, но Базаров тотчас его отослал, говоря, что ему спать хочется, а сам не заснул до утра.
Поместив
сына по-прежнему
в кабинет, он только что не прятался от него и жену свою удерживал от всяких лишних изъявлений нежности.
Изредка, осторожной походкой битого кота
в кабинет Варавки проходил Иван Дронов с портфелем под мышкой, чистенько одетый и
в неестественно скрипучих ботинках. Он здоровался с Климом, как подчиненный с
сыном строгого начальника, делая на курносом лице фальшиво-скромную мину.
В тот же вечер призвал он
сына в свой
кабинет, закурил трубку и, немного помолчав, сказал: «Что же ты, Алеша, давно про военную службу не поговариваешь?
…Тихо проходил я иногда мимо его
кабинета, когда он, сидя
в глубоких креслах, жестких и неловких, окруженный своими собачонками, один-одинехонек играл с моим трехлетним
сыном. Казалось, сжавшиеся руки и окоченевшие нервы старика распускались при виде ребенка, и он отдыхал от беспрерывной тревоги, борьбы и досады,
в которой поддерживал себя, дотрагиваясь умирающей рукой до колыбели.