Неточные совпадения
И вдруг то необыкновенно хорошее, радостное и мирное, чего я не испытывал с самого детства, нахлынуло на меня вместе с сознанием, что я далек от смерти, что впереди еще целая жизнь, которую я, наверно, сумею повернуть по-своему (о! наверно сумею), и я, хотя с трудом, повернулся на бок, поджал ноги, подложил ладонь под голову и заснул, точно так, как в детстве, когда, бывало, проснешься ночью возле спящей матери, когда в окно стучит ветер, и в трубе жалобно воет
буря, и бревна дома стреляют, как из пистолета, от лютого мороза, и
начнешь тихонько плакать, и боясь и желая разбудить мать, и она проснется, сквозь сон поцелует и перекрестит, и, успокоенный, свертываешься калачиком и засыпаешь с отрадой в маленькой душе.
Листья еще крепко держатся на ветках деревьев и только чуть-чуть
начинают буреть; георгины, штокрозы, резеда, душистый горошек — все это слегка побледнело под влиянием утренников, но еще в полном цвету; и везде жужжат мириады пчел, которые, как чиновники перед реформой, спешат добрать последние взятки.
Неточные совпадения
Прошла любовь, явилась муза, // И прояснился темный ум. // Свободен, вновь ищу союза // Волшебных звуков, чувств и дум; // Пишу, и сердце не тоскует, // Перо, забывшись, не рисует // Близ неоконченных стихов // Ни женских ножек, ни голов; // Погасший пепел уж не вспыхнет, // Я всё грущу; но слез уж нет, // И скоро, скоро
бури след // В душе моей совсем утихнет: // Тогда-то я
начну писать // Поэму песен в двадцать пять.
Придет ли час моей свободы? // Пора, пора! — взываю к ней; // Брожу над морем, жду погоды, // Маню ветрила кораблей. // Под ризой
бурь, с волнами споря, // По вольному распутью моря // Когда ж
начну я вольный бег? // Пора покинуть скучный брег // Мне неприязненной стихии, // И средь полуденных зыбей, // Под небом Африки моей, // Вздыхать о сумрачной России, // Где я страдал, где я любил, // Где сердце я похоронил.
Лицо Попова налилось
бурой кровью, глаза выкатились, казалось, что он усиленно старается не задремать, но волосатые пальцы нервозно барабанили по коленям, голова вращалась так быстро, точно он искал кого-то в толпе и боялся не заметить. На тестя он посматривал сердито, явно не одобряя его болтовни, и Самгин ждал, что вот сейчас этот неприятный человек
начнет возражать тестю и затрещит бесконечный, бесплодный, юмористически неуместный на этом параде красивых женщин диалог двух русских, которые все знают.
В горькие минуты он страдает от забот, перевертывается с боку на бок, ляжет лицом вниз, иногда даже совсем потеряется; тогда он встанет с постели на колени и
начнет молиться жарко, усердно, умоляя небо отвратить как-нибудь угрожающую
бурю.
— Вот вы этак все на меня!.. — Ну, ну, поди, поди! — в одно и то же время закричали друг на друга Обломов и Захар. Захар ушел, а Обломов
начал читать письмо, писанное точно квасом, на серой бумаге, с печатью из
бурого сургуча. Огромные бледные буквы тянулись в торжественной процессии, не касаясь друг друга, по отвесной линии, от верхнего угла к нижнему. Шествие иногда нарушалось бледно-чернильным большим пятном.