Неточные совпадения
Зачем же точно неведомый голос нашептывает мне их на ухо, зачем, когда я просыпаюсь ночью, передо мною в темноте проходят знакомые картины и образы, и зачем, когда является один бледный образ, лицо мое пылает, и руки сжимаются, и
ужас и ярость захватывают дыхание, как в тот день, когда я стоял лицом к лицу с своим
смертельным врагом?
В этом было что-то фантастическое: две тройки мчались, как птицы, с
смертельным ужасом в глазах, ямщик походил на мертвеца, застывшего на облучке с вожжами в руках; седок стоял, сверкал глазами и размахивал флагом…
Неточные совпадения
Представьте же мой
ужас: вдруг я, ничего не подозревавший, получаю от приказчика письмо, в котором он извещает меня о
смертельной болезни моего отца и умоляет приехать как можно скорее, если хочу проститься с ним.
— Хотя Арина Васильевна и ее дочери знали, на какое дело шли, но известие, что Парашенька обвенчана, чего они так скоро не ожидали, привело их в
ужас: точно спала пелена с их глаз, точно то случилось, о чем они и не думали, и они почувствовали, что ни мнимая
смертельная болезнь родной бабушки, ни письмо ее — не защита им от справедливого гнева Степана Михайловича.
Андрей Иваныч, матрос, почувствовавший смерть Колесникова как
смертельный удар всему ихнему делу, недоумевал и смущался, не зная, как понимать этого Жегулева; и то в радости и в вере приободрялся, а то начинал беспокоиться положительно до
ужаса.
К груди хранительной прижалась, // Молитвой
ужас заглуша, // Тамары грешная душа. // Судьба грядущего решалась, // Пред нею снова он стоял, // Но, боже! — кто б его узнал? // Каким смотрел он злобным взглядом, // Как полон был
смертельным ядом // Вражды, не знающей конца, — // И веяло могильным хладом // От неподвижного лица.
Но каково же было изумление, исступление и бешенство, каков же был
ужас и стыд господина Голядкина-старшего, когда неприятель и
смертельный враг его, неблагородный господин Голядкин-младший, заметив ошибку преследуемого, невинного и вероломно обманутого им человека, без всякого стыда, без чувств, без сострадания и совести, вдруг с нестерпимым нахальством и с грубостию вырвал свою руку из руки господина Голядкина-старшего; мало того, — стряхнул свою руку, как будто замарал ее через то в чем-то совсем нехорошем; мало того, — плюнул на сторону, сопровождая все это самым оскорбительным жестом; мало того, — вынул платок свой и тут же, самым бесчиннейшим образом, вытер им все пальцы свои, побывавшие на минутку в руке господина Голядкина-старшего.