Неточные совпадения
Юрка Васин в это
время вел ударную работу в вальцовке. С ним еще два парня-комсомольца. Их цель была доказать, что один рабочий может
работать одновременно на двух вальцовых машинах, — до сих пор все
работали на одной. Гриша Камышов, секретарь их цеховой комсомольской ячейки, «ударялся»
со своими подручными тут же, на огромном трехзальном каландре.
— Скажи, товарищ Броннер. Тут на заводе
работал одно
время в закройной передов твой родной брат Арон Броннер. Он
со своими родителями-торговцами не порвал, как ты, жил на их иждивении. Ты его рекомендовала в комсомол. И сама же ты мне тогда говорила, что этот твой брат — пятно на твоей революционной совести, что он — совершенно чуждый элемент. Ты его помимо биржи устроила на завод, пыталась протащить в комсомол, — и все это только с тою целью, чтоб ему попасть в вуз.
Неточные совпадения
Затем он вспомнил, что в кармане его лежит письмо матери, полученное днем; немногословное письмо это, написанное с алгебраической точностью, сообщает, что культурные люди обязаны
работать, что она хочет открыть в городе музыкальную школу, а Варавка намерен издавать газету и пройти в городские головы. Лидия будет дочерью городского головы. Возможно, что,
со временем, он расскажет ей роман с Нехаевой; об этом лучше всего рассказать в комическом тоне.
«Увяз, любезный друг, по уши увяз, — думал Обломов, провожая его глазами. — И слеп, и глух, и нем для всего остального в мире. А выйдет в люди, будет
со временем ворочать делами и чинов нахватает… У нас это называется тоже карьерой! А как мало тут человека-то нужно: ума его, воли, чувства — зачем это? Роскошь! И проживет свой век, и не пошевелится в нем многое, многое… А между тем
работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!»
Ведь не все же
время он
работает, он и сам говорит, что далеко не все
время, что без отдыха невозможно
работать, что он много отдыхает, думает о чем-нибудь только для отдыха, зачем же он думает один, зачем не
со мною?»
Прошло
со времени этой записи больше двадцати лет. Уже в начале этого столетия возвращаюсь я по Мясницкой с Курского вокзала домой из продолжительной поездки — и вдруг вижу: дома нет, лишь груда камня и мусора.
Работают каменщики, разрушают фундамент. Я соскочил с извозчика и прямо к ним. Оказывается, новый дом строить хотят.
Не было внешнего давления, как в казенное
время, но «вольные» рабочие
со своей волчьей волей не знали, куда деваться, и шли
работать к той же компании на самых невыгодных условиях, как вообще было обставлено дело: досыта не наешься и с голоду не умрешь.