Неточные совпадения
— Та-ак… — Бася вынула свои записи. — Вот. Я твою
работу подробно записала, как будто не заметила, что ты дурака валяешь. И выходит, что при такой
работе, какую ты делал передо мною тогда, ты в день отлакируешь никак не больше трехсот-четырехсот
пар. Ты сам себя, Царапкин, обличил. Стыдись!
Старые работницы посмеивались на эти хвалебные статейки и на самохвальные плакаты, которые молодежь вывешивала о своей
работе. Но смеяться было нечего. Дневная норма выработки для одного конвейера — 1600
пар. Молодежный конвейер день за днем стал давать на семьдесят
пар больше. Радовались и торжествовали. Старые работницы уже не посмеивались, а смотрели враждебно.
Неточные совпадения
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все стали выравниваться за ним, ходя под гору по лощине и на гору под самую опушку леса. Солнце зашло за лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а в низу, по которому поднимался
пар, и на той стороне шли в свежей, росистой тени.
Работа кипела.
Решились не допустить мачту упасть и в помощь ослабевшим вантам «заложили сейтали» (веревки с блоками).
Работа кипела, несмотря на то, что уж наступила ночь. Успокоились не прежде, как кончив ее. На другой день стали вытягивать самые ванты. К счастию, погода стихла и дала исполнить это, по возможности, хорошо. Сегодня мачта почти стоит твердо; но на всякий случай заносят
пару лишних вант, чтоб новый крепкий ветер не застал врасплох.
Множество возвращающегося с
работы простого народа толпилось на пристани, ожидая очереди попасть на
паром, перевозивший на другую сторону, где первая кидалась в глаза куча навозу, грязный берег, две-три грязные хижины, два-три тощие дерева и за всем этим — вспаханные поля.
— А куда Бог приведет. Работаю, а нет
работы — прошу, — закончил старик, заметив, что
паром подходит к тому берегу и победоносно оглянулся на всех слушавших его.
Еще с начала вечера во двор особняка въехало несколько ассенизационных бочек, запряженных
парами кляч, для своей
работы, которая разрешалась только по ночам. Эти «ночные брокары», прозванные так в честь известной парфюмерной фирмы, открывали выгребные ямы и переливали содержимое черпаками на длинных рукоятках и увозили за заставу.
Работа шла. Студенты протискивались сквозь вереницы бочек, окруживших вход в общежитие.