Нинка внимательно глядела на него. Мило стало его простое,
открытое лицо и особенно то, как он просто все рассказал, не хвалясь и сам над собою смеясь.
Неточные совпадения
Пришли музыканты, прогнали девчат. Зазвенели звонки. Отдернулся занавес. Длинный стол под красной скатертью, большой графин с сверкающей под лампочкою водой. Как раз над графином — продолговатое, ясноглазое
лицо Гриши Камышова, секретаря комсомольского комитета. Он встал, объявил собрание
открытым, предложил избрать президиум. Избранные рабочие, работницы и пионеры заняли места на сцене.
В то время как скакавшие были призваны в беседку для получения призов и все обратились туда, старший брат Вронского, Александр, полковник с аксельбантами, невысокий ростом, такой же коренастый, как и Алексей, но более красивый и румяный, с красным носом и пьяным,
открытым лицом, подошел к нему.
«А почему ж нет? — ревниво думал опять, — женщины любят эти рослые фигуры, эти
открытые лица, большие здоровые руки — всю эту рабочую силу мышц… Но ужели Вера!..»
Неточные совпадения
Она услыхала голос возвращавшегося сына и, окинув быстрым взглядом террасу, порывисто встала. Взгляд ее зажегся знакомым ему огнем, она быстрым движением подняла свои красивые, покрытые кольцами руки, взяла его за голову, посмотрела на него долгим взглядом и, приблизив свое
лицо с
открытыми, улыбающимися губами, быстро поцеловала его рот и оба глаза и оттолкнула. Она хотела итти, но он удержал ее.
Перебирать все эти пухленькие ножки, натягивая на них чулочки, брать в руки и окунать эти голенькие тельца и слышать то радостные, то испуганные визги; видеть эти задыхающиеся, с
открытыми, испуганными и веселыми глазами,
лица, этих брызгающихся своих херувимчиков, было для нее большое наслаждение.
Он забыл неприятное впечатление последней встречи и с
открытым радостным
лицом протянул руку бывшему товарищу.
Дарья Александровна, в кофточке и с пришпиленными на затылке косами уже редких, когда-то густых и прекрасных волос, с осунувшимся, худым
лицом и большими, выдававшимися от худобы
лица, испуганными глазами, стояла среди разбросанных по комнате вещей пред
открытою шифоньеркой, из которой она выбирала что-то.
Она покраснела, когда Вронский ввел Голенищева, и эта детская краска, покрывшая ее
открытое и красивое
лицо, чрезвычайно понравилась ему.