Неточные совпадения
Оська Головастов. Тот, который вместе
с Юркой
накрыл тайного виноторговца Богобоязненного и потом на политбое командовал взводом, состязавшимся
с Лелькиным взводом. Огромная
голова, как раз по фамилии, большой и странно плоский лоб, на губах все время беспризорно блуждает самодовольная улыбка. На всех собраниях он обязательно выступает, говорит напыщенно и фразисто, все речи его — отборно-стопроцентные.
Никита быстро отворил дверь, грубо, обеими руками и коленом отпихнул Андрея Ефимыча, потом размахнулся и ударил его кулаком по лицу. Андрею Ефимычу показалось, что громадная соленая волна
накрыла его с головой и потащила к кровати; в самом деле, во рту было солоно: вероятно, из зубов пошла кровь. Он, точно желая выплыть, замахал руками и ухватился за чью-то кровать, и в это время почувствовал, что Никита два раза ударил его в спину.
Неточные совпадения
Раздев, он положил ее на постель,
накрыл и закутал совсем
с головой в одеяло.
Ему протянули несколько шапок, он взял две из них, положил их на
голову себе близко ко лбу и, придерживая рукой, припал на колено. Пятеро мужиков, подняв
с земли небольшой колокол,
накрыли им
голову кузнеца так, что края легли ему на шапки и на плечи, куда баба положила свернутый передник. Кузнец закачался, отрывая колено от земли, встал и тихо, широкими шагами пошел ко входу на колокольню, пятеро мужиков провожали его, идя попарно.
— Неужели — воры? — спросил Иноков, улыбаясь. Клим подошел к окну и увидал в темноте двора, что
с ворот свалился большой, тяжелый человек, от него отскочило что-то круглое, человек схватил эту штуку,
накрыл ею
голову, выпрямился и стал жандармом, а Клим, почувствовав неприятную дрожь в коже спины, в ногах, шепнул
с надеждой:
Видел Самгин историка Козлова, который, подпрыгивая, тыкая зонтиком в воздух, бежал по панели, Корвина, поднявшего над
головою руку
с револьвером в ней, видел, как гривастый Вараксин, вырвав знамя у Корнева, размахнулся, точно цепом, красное полотнище
накрыло руку и
голову регента; четко и сердито хлопнули два выстрела. Над
головами Корнева и Вараксина замелькали палки, десятки рук, ловя знамя, дергали его к земле, и вот оно исчезло в месиве человеческих тел.
Она, накинув на себя меховую кацавейку и
накрыв голову косынкой, молча сделала ему знак идти за собой и повела его в сад. Там, сидя на скамье Веры, она два часа говорила
с ним и потом воротилась, глядя себе под ноги, домой, а он, не зашедши к ней, точно убитый, отправился к себе, велел камердинеру уложиться, послал за почтовыми лошадьми и уехал в свою деревню, куда несколько лет не заглядывал.