Была поздняя ночь, когда они приехали. Марья Сергеевна поспешила в детскую, доктор с Ширяевым вошли в кабинет. На письменном столе были навалены медицинские книги, пачками лежали номера «Врача» в бледно-зеленых обложках. Ширяев, потирая руки,
прошелся по кабинету. Остановился перед большою фотографией над диваном.
В ее голосе зазвенели слезы обиды. Она быстро
прошлась по кабинету и, закусив губу, остановилась у окна. Будиновский посмеивался. Токареву тоже было немножко смешно. Таня слушала, внимательно насторожившись, глаза ее блестели; у нее создавался новый план.
Неточные совпадения
Она
прошлась по зале и с решимостью направилась к нему. Когда она вошла в его
кабинет, он в вице-мундире, очевидно готовый к отъезду, сидел у маленького стола, на который облокотил руки, и уныло смотрел пред собой. Она увидала его прежде, чем он ее, и она поняла, что он думал о ней.
В
кабинете Алексей Александрович
прошелся два раза и остановился у огромного письменного стола, на котором уже были зажжены вперед вошедшим камердинером шесть свечей, потрещал пальцами и сел, разбирая письменные принадлежности. Положив локти на стол, он склонил на бок голову, подумал с минуту и начал писать, ни одной секунды не останавливаясь. Он писал без обращения к ней и по-французски, упоребляя местоимение «вы», не имеющее того характера холодности, который оно имеет на русском языке.
Помню, однажды я был с ним один в его
кабинете, когда он, отложив книгу,
прошелся задумчиво
по комнате и, остановившись против меня, сказал:
— Что со мной будет?! А-а-ах! что я наделал?! — говорил я вслух,
прохаживаясь по мягкому ковру
кабинета. — Э! — сказал я сам себе, доставая конфеты и сигары, — чему быть, тому не миновать… — И побежал в дом.
Он не слышал, что ему сказали, попятился назад и не заметил, как очутился на улице. Ненависть к фон Корену и беспокойство — все исчезло из души. Идя домой, он неловко размахивал правой рукой и внимательно смотрел себе под ноги, стараясь идти
по гладкому. Дома, в
кабинете, он, потирая руки и угловато поводя плечами и шеей, как будто ему было тесно в пиджаке и сорочке,
прошелся из угла в угол, потом зажег свечу и сел за стол…