Неточные совпадения
Мы двинулись к железной дороге и пошли вдоль пути
на юг. Валялись разбитые в щепы телеграфные столбы, по земле тянулась исковерканная проволока. Нас нагнал казак и вручил обоим главным врачам по пакету. Это был приказ из корпуса. В нем госпиталям предписывалось немедленно свернуться,
уйти со
станции Шахе (предполагалось, что мы уж там) и воротиться
на прежнее место стоянки к
станции Суятунь.
На юге медленно дрожало большое, сплошное зарево.
На западе, вдоль железнодорожного пути, горели
станции. Как будто ряд огромных, тихих факелов тянулся по горизонту. И эти факелы
уходили далеко вперед нас. Казалось, все, кто знал, как спастись, давно уже там,
на севере, за темным горизонтом, а мы здесь в каком-то кольце.
Дальше мы поехали с почтовым поездом. Но двигался поезд не быстрее товарного, совсем не по расписанию. Впереди нас шел воинский эшелон, и солдаты зорко следили за тем, чтоб мы не
ушли вперед их.
На каждой
станции поднимался шум, споры. Станционное начальство доказывало солдатам, что почтовый поезд нисколько их не задержит. Солдаты ничего не хотели слушать.
И вот этот самый Иван Янсон, не доверявший ружью, в один зимний вечер, когда другого работника
услали на станцию, совершил весьма сложное покушение на вооруженный грабеж, на убийство и на изнасилование женщины.
Неточные совпадения
Вечером, я только
ушла к себе, мне моя Мери говорит, что
на станции дама бросилась под поезд.
Проходило восемь минут. Звенел звонок, свистел паровоз, и сияющий поезд отходил от
станции. Торопливо тушились огни
на перроне и в буфете. Сразу наступали темные будни. И Ромашов всегда подолгу с тихой, мечтательной грустью следил за красным фонариком, который плавно раскачивался, сзади последнего вагона,
уходя во мрак ночи и становясь едва заметной искоркой.
Во Мцхетах мы разделились. Архальский со своими солдатами
ушел на Тифлис и дальше в Карс, а мы направились в Кутаис, чтобы идти
на Озургеты, в Рионский отряд. О происшествии
на станции никто из солдат не знал, а что подумал комендант и прислуга об убежавших через окно, это уж их дело. И дело было сделано без особого шума в какие-нибудь три минуты.
Весь мокрый, голодный, я вскочил
на площадку отходившего товарного поезда и благополучно ехал всю ночь, только, подъезжая к
станции, соскакивал
на ходу,
уходил вперед и, когда поезд двигался, снова садился.
Так как работы во флигеле не хватало и
на одного, то Чепраков ничего не делал, а только спал или
уходил с ружьем
на плёс стрелять уток. По вечерам он напивался в деревне или
на станции, и, перед тем как спать, смотрелся в зеркальце, и кричал: