Неточные совпадения
Под конец боя бараки посетил наместник и раздавал
раненым солдатам Георгиев. По уходе наместника все хохотали, а его адъютанты сконфуженно разводили руками и признавались, что, собственно
говоря, всех этих Георгиев следовало бы отобрать обратно.
В течение боя, как я уж
говорил, в каждом из бараков работало всего по четыре штатных ординатора. Кончился бой, схлынула волна
раненых, — и из Харбина на помощь врачам прибыло пятнадцать врачей из резерва. Делать теперь им было решительно нечего.
— Вчера мне Давыдов
говорит: «Вы слышали про госпитали, которые сменили нас в Мукдене? За время боя через них прошло десять тысяч
раненых. Если бы нас тогда оставили в Мукдене, мы с вами были бы теперь богатыми людьми…» Я ему
говорю: да-а, мы с вами…
Пошел я в палату.
Раненые оживленно
говорили и расспрашивали о предсказании кромца. Быстрее света, ворвавшегося в тьму, предсказание распространилось по всей нашей армии. В окопах, в землянках, на биваках у костров, — везде солдаты с радостными лицами
говорили о возвещенной близости замирения. Начальство всполошилось. Прошел слух, что тех, кто станет разговаривать о мире, будут вешать.
В нашем госпитале лежал один
раненый офицер из соседнего корпуса. Офицер был знатный, с большими связями. Его приехал проведать его корпусный командир. Старый, старый старик, — как
говорили, с громадным влиянием при дворе.
— Ваше благородие! Правду
говорят, — опять нас японец обошел? — таинственно обратился ко мне другой
раненый.
Понятно, что только о наградах везде и
говорили, только о наградах и думали. Они мелькали кругом, маня и дразня, такие доступные, такие малотребовательные. Человек был в бою, вокруг него падали убитые и
раненые, он, однако, не убежал, — как же не претендовать на награду?
Неточные совпадения
Действительно, Раскольников был почти здоров, особенно в сравнении со вчерашним, только был очень бледен, рассеян и угрюм. Снаружи он походил как бы на
раненого человека или вытерпливающего какую-нибудь сильную физическую боль: брови его были сдвинуты, губы сжаты, взгляд воспаленный.
Говорил он мало и неохотно, как бы через силу или исполняя обязанность, и какое-то беспокойство изредка появлялось в его движениях.
— К тому же Михайло-то и
раненый,
говорю. Хороший человек товарищ этот, Яков. Строгий. Все понимает. Все. Егора все ругают, а он с Егором
говорит просто… Куда же это Егор ушел? Ума не приложу…
— Знаешь, эти маленькие японцы действительно — язычники, они стыдятся страдать. Я
говорю о
раненых, о пленных. И — они презирают нас. Мы проиграли нашу игру на Востоке, Клим, проиграли! Это — общее мнение. Нам совершенно необходимо снова воевать там, чтоб поднять престиж.
— В общем настроение добродушное, хотя люди голодны, но дышат легко, охотно смеются, мрачных ликов не видно, преобладают деловитые. Вообще начали… круто. Ораторы везде убеждают, что «отечество в опасности», «сила — в единении» — и даже покрикивают «долой царя!» Солдаты —
раненые — выступают,
говорят против войны, и весьма зажигательно. Весьма.
Она снова, торопясь и бессвязно, продолжала рассказывать о каком-то веселом товарище слесаря, о революционере, который увез куда-то
раненого слесаря, — Самгин слушал насторожась, ожидая нового взрыва; было совершенно ясно, что она,
говоря все быстрей, торопится дойти до чего-то главного, что хочет сказать. От напряжения у Самгина даже пот выступил на висках.