Неточные совпадения
До Байкала мы ехали медленно, с долгими остановками. Теперь,
по Забайкальской
дороге, мы почти все время стояли. Стояли
по пяти,
по шести часов на каждом разъезде; проедем десять верст, — и опять стоим часами. Так привыкли стоять, что, когда вагон начинал колыхаться и грохотать колесами, являлось ощущение чего-то необычного; спохватишься, — уж опять стоим. Впереди, около станции Карымской,
произошло три обвала пути, и
дорога оказалась загражденною.
Утром на заре мы двинулись. Весь наш корпус переводился с правого фланга в центр.
По дорогам сплошными массами тянулись пехотные колонны, обозы, батареи и парки. То и дело
происходили остановки…
На
дороге по-прежнему медленно тянулись к северу бесконечные обозы. У края валялись стащенные с
дороги два солдатских трупа, истоптанные колесами и копытами, покрытые пылью и кровью. А где же японцы? Их не было. Ночью
произошла совершенно беспричинная паника. Кто-то завопил во сне: «Японцы! Пли!» — и взвился ужас. Повозки мчались в темноте, давили людей, сваливались с обрывов. Солдаты стреляли в темноту и били своих же.
Неточные совпадения
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине
дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что
происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе народа.
Она смутно решила себе в числе тех планов, которые приходили ей в голову, и то, что после того, что
произойдет там на станции или в именьи графини, она поедет
по Нижегородской
дороге до первого города и останется там.
Она ударила хлыстом свою лошадь и пустилась во весь дух
по узкой, опасной
дороге; это
произошло так скоро, что я едва мог ее догнать, и то, когда уж она присоединилась к остальному обществу.
Строгость смотрителя
происходила преимущественно оттого, что в переполненной вдвое против нормального тюрьме в это время был повальный тиф. Извозчик, везший Нехлюдова, рассказал ему
дорогой, что «в тюрьме гораздо народ теряется. Какая-то на них хворь напала. Человек
по двадцати в день закапывают».
Как ни знакомо было Нехлюдову это зрелище, как ни часто видел он в продолжение этих трех месяцев всё тех же 400 человек уголовных арестантов в самых различных положениях: и в жаре, в облаке пыли, которое они поднимали волочащими цепи ногами, и на привалах
по дороге, и на этапах в теплое время на дворе, где
происходили ужасающие сцены открытого разврата, он всё-таки всякий раз, когда входил в середину их и чувствовал, как теперь, что внимание их обращено на него, испытывал мучительное чувство стыда и сознания своей виноватости перед ними.