Неточные совпадения
Однажды зашел я
на вокзал, когда уходил эшелон. Было много публики, были представители от города. Начальник дивизии напутствовал уходящих речью; он говорил, что прежде всего нужно почитать бога, что мы с богом начали войну, с богом ее и кончим. Раздался звонок,
пошло прощание. В воздухе стояли плач и вой женщин. Пьяные солдаты размещались в вагонах, публика совала отъезжающим деньги, мыло, папиросы.
Орудия за Мукденом гремели по-прежнему, но вести
пошли хорошие. Рассказывали, что сам Куропаткин во главе шестнадцатого корпуса ударил
на обходный отряд, окружил его и разбил; три тысячи японцев побросали ружья и сдались. Наш артельщик, ездивший в Мукден, видел
на вокзале толпы пленных.
Мы укладывались спать в нашем сарайчике. Из штаба принесли приказ: завтра
на заре
идти на станцию Каюань, в тридцати пяти верстах севернее Телина. Воротился с
вокзала засидевшийся там Брук и сообщил, что
на вокзале паника: снимают почтовые ящики и телеграфные аппараты, все бегут; японцы подступают к Телину.
Мы были верст за сорок от Иркутска. В вагон вошел взволнованный кондуктор и сообщил, что
на станции Иркутск
идет бой, что несколько тысяч черкесов осаждают
вокзал.
Они шагали на ученье, поблескивая штыками,
шли на вокзалы, сопровождаемые медным ревом оркестров, вереницы раненых тянулись куда-то в сопровождении сестер милосердия.
Дня через два она послала меня в Дубечню, и я был несказанно рад этому. Когда я
шел на вокзал и потом сидел в вагоне, то смеялся без причины, и на меня смотрели как на пьяного. Шел снег, и был мороз по утрам, но дороги уже потемнели, и над ними, каркая, носились грачи.
— Опоздала.
Пошла на вокзал напиться, — ужасно хотелось лимонаду! Ничего нет на станции, даже стакана воды не могла раздобыть. Вы ведь знаете, какая у нас везде бестолочь. Воротилась, — поезд ушел. Как саранча, идем мы, и все кругом разрушаем, портим, загаживаем, и ничего не создаем.
Неточные совпадения
— Мне пора
на вокзал. В следующую встречу здесь,
на свободе, мы поговорим… Если захочется. До свиданья,
иди!
Шипел паровоз, двигаясь задним ходом, сеял
на путь горящие угли, звонко стучал молоток по бандажам колес, гремело железо сцеплений; Самгин, потирая бок, медленно
шел к своему вагону, вспоминая Судакова, каким видел его в Москве,
на вокзале: там он стоял, прислонясь к стене, наклонив голову и считая
на ладони серебряные монеты;
на нем — черное пальто, подпоясанное ремнем с медной пряжкой, под мышкой — маленький узелок, картуз
на голове не мог прикрыть его волос, они торчали во все стороны и свешивались по щекам, точно стружки.
Вечером он
пошел к Гогиным, не нравилось ему бывать в этом доме, где, точно
на вокзале, всегда толпились разнообразные люди. Дверь ему открыл встрепанный Алексей с карандашом за ухом и какими-то бумагами в кармане.
Бойкая рыжая лошаденка быстро и легко довезла Самгина с
вокзала в город; люди
на улицах, тоже толстенькие и немые,
шли навстречу друг другу спешной зимней походкой; дома, придавленные пуховиками снега, связанные заборами, прочно смерзлись, стояли крепко;
на заборах, с розовых афиш, лезли в глаза черные слова: «Горе от ума», — белые афиши тоже черными словами извещали о втором концерте Евдокии Стрешневой.
— Краснобай, вроде старосты у них, — угрюмо сказал жандарм. — Я отправляюсь
на вокзал, — добавил он, глядя
на часы. — Ежели нужда будет —
пошлите за мной.