Неточные совпадения
Я стал ждать. Были здесь и
другие врачи, призванные из запаса, — одни еще в статском платье,
другие, как я, в новеньких сюртуках с блестящими погонами. Перезнакомились. Они
рассказывали мне о невообразимой путанице, которая здесь царствует, — никто ничего не знает, ни от кого ничего не добьешься.
На больших остановках нас нагонял эшелон, в котором ехал
другой госпиталь нашей дивизии. Из вагона своею красивою, лениво-развалистою походкой выходил стройный д-р Султанов, ведя под руку изящно одетую, высокую барышню. Это, как
рассказывали, — его племянница. И
другие сестры были одеты очень изящно, говорили по-французски, вокруг них увивались штабные офицеры.
И еще более это становилось понятным, когда они много и скромно начинали
рассказывать нам и
друг другу о своих подвигах в минувших боях.
«Если больной — лодырь, то в
другой раз не придет, и
другим закажет!» Я уже
рассказывал, как наша армия наводнилась выписанными из госпиталей солдатами, — по свидетельству главнокомандующего, «либо совершенно негодными в службе, либо еще не оправившимися от болезней».
Он
рассказывал, как при атаках систематически не поспевали вовремя резервы,
рассказывал о непостижимом доверии начальства к заведомо плохим картам: Сандепу обстреливали по «карте № 6», взяли, послали в Петербург ликующую телеграмму, — и вдруг неожиданность: сейчас же за разрушенною частью деревни стоит
другая, никем не подозревавшаяся, с девственно-нетронутыми укреплениями, пулеметы из редюитов пошли косить ворвавшиеся полки, — и мы отступили.
— А у нас вот что было, —
рассказывал другой офицер. — Восемнадцать наших охотников заняли деревню Бейтадзы, — великолепный наблюдательный пункт, можно сказать, почти ключ к Сандепу. Неподалеку стоит полк; начальник охотничьей команды посылает к командиру, просит прислать две роты. «Не могу. Полк в резерве, без разрешения своего начальства не имею права». Пришли японцы, прогнали охотников и заняли деревню. Чтоб отбить ее обратно, пришлось уложить три батальона…
Воздух был насыщен слухами. Одни
рассказывали, что станция Шахе в наших руках, что у японцев отнято семнадцать орудий, что на левом нашем фланге Линевич опрокинул японцев и гонит их к Ляояну.
Другие сообщали, что на обоих фронтах японцы продвинулись вперед.
Рассказывали, что на Мукден идут с запада двадцать пять тысяч японцев, что бой кипит уже у императорских могил близ Мукдена; что
другие двадцать пять тысяч идут глубоким обходом прямо на Гунчжулин.
Как будто нигде ни на что не стало хозяина. Мое сделалось чужим, чужое — моим. Чуть опрокидывалась повозка, солдаты бросались ее грабить. Повсюду появились люди-шакалы, вынюхивавшие добычу. Мне впоследствии
рассказывали, — мародеры нарочно производили по ночам ложные тревоги и, пользуясь суматохою, грабили обозы. Во время обозной паники на реке Пухе два казака бросились ломать денежный ящик понтонного парка; фельдфебель застрелил из револьвера одного казака, ранил
другого и вывез ящик…
Казаки подвели двух испуганных солдат с белыми, как известка, лицами. Один был молодой, безусый парень,
другой — с черною бородкою, лет за тридцать. Казаки
рассказывали...
— Ты все про
других рассказываешь, родимый мой, — приставал Мосей, разглаживая свою бороду корявою, обожженною рукой. — А нам до себя… Мы тебя своим считаем, самосадским, так, значит, уж ты все обскажи нам, чтобы без сумления. Вот и старички послушают… Там заводы как хотят, а наша Самосадка допрежь заводов стояла. Прапрадеды жили на Каменке, когда о заводах и слыхом было не слыхать… Наше дело совсем особенное. Родимый мой, ты уж для нас-то постарайся, чтобы воля вышла нам правильная…
Неточные совпадения
Изобразив изложенное выше, я чувствую, что исполнил свой долг добросовестно. Элементы градоначальнического естества столь многочисленны, что, конечно, одному человеку обнять их невозможно. Поэтому и я не хвалюсь, что все обнял и изъяснил. Но пускай одни трактуют о градоначальнической строгости,
другие — о градоначальническом единомыслии, третьи — о градоначальническом везде-первоприсутствии; я же,
рассказав, что знаю о градоначальнической благовидности, утешаю себя тем,
В одном месте «Летописец»
рассказывает, как градоначальник летал по воздуху, в
другом — как
другой градоначальник, у которого ноги были обращены ступнями назад, едва не сбежал из пределов градоначальства.
О чем он может с таким жаром
рассказывать другому? — думала она, глядя на двух пешеходов.
Анна достала подарки, которые посылали дети Долли, и
рассказала сыну, какая в Москве есть девочка Таня и как Таня эта умеет читать и учит даже
других детей.
Она ни о чем
другом не могла говорить и думать и не могла не
рассказать Левину своего несчастья.