Через три дня мы пришли в Маймакай. Город был битком набит войсками и бежавшими из деревень жителями. Жутко было
войти в фанзу, занятую китайцами. Как разлагающийся кусок мяса — червями, она кишела сбитыми в кучу людьми. В вони и грязи копошились мужчины, женщины и дети, здоровые и больные.
Неточные совпадения
Во втором часу ночи к нам
в фанзу вошли два взволнованных казака с винтовками за плечами.
Ковыляя на своих ножках, старик ходил по двору и осматривал его, добродушно-любезно улыбался нам, попросил у нас разрешения
войти в свою
фанзу. Ему позволили. Он
вошел, осмотрелся. Видимо, остался очень доволен, что ничего не сломано.
Наконец
в армии был получен манифест 17-го октября. Наш смотритель списал манифест
в штабе и привез его. Стал нам читать.
В фанзу вошли два денщика, копошились у кроватей, как будто что-то убирали, и прислушивались.
Дерсу по обыкновению остался ночевать снаружи, а я
вошел в фанзу, растянулся на теплом кане и начал дремать. Рядом, за стеной, слышно было, как мулы ели сено.
Когда мы подходили к фанзе, в дверях ее показался хозяин дома. Это был высокий старик, немного сутуловатый, с длинной седой бородой и с благообразными чертами лица. Достаточно было взглянуть на его одежду, дом и людские, чтобы сказать, что живет он здесь давно и с большим достатком. Китаец приветствовал нас по-своему. В каждом движении его, в каждом жесте сквозило гостеприимство. Мы
вошли в фанзу. Внутри ее было так же все в порядке, как и снаружи. Я не раскаивался, что принял приглашение старика.
Неточные совпадения
Возвращаясь назад к биваку, я
вошел в одну из
фанз. Тонкие стены ее были обмазаны глиной изнутри и снаружи.
В фанзе имелось трое дверей с решетчатыми окнами, оклеенными бумагой. Соломенная четырехскатная крыша была покрыта сетью, сплетенной из сухой травы.
Через четверть часа мы подходили к поселку. Я никогда не уставал так, как
в этот день. Дойдя до первой
фанзы, мы
вошли в нее и не раздеваясь легли на кан.
Теперь больше здесь делать было нечего, и я пошел домой. Когда я подходил к
фанзе Кивета, из лесу вышли два удэхейца Вензи и Дилюнга, и мы вместе
вошли в дом. Я стал рассказывать своим спутникам о том, что видел, и думал, что сообщаю им что-то новое, оригинальное, но удэхейцы сказали мне, что филин всегда таким образом ловит рыбу. Иногда он так долго сидит
в воде, что его хвост и крылья плотно вмерзают
в лед, тогда филин погибает.
Гольдское селение Найхин тогда состояло из 18
фанз,
в которых проживало 136 человек — мужчин и женщин. [
В 1926 году
в Найхине было 22
фанзы с населением
в 144 души обоего пола.]
В конце его из одной
фанзы вышел нам навстречу Николай Бельды, мужчина лет тридцати, с которым я впоследствии подружился. Он приветствовал нас по-своему и предложил
войти в его дом.
— Эта деревня, — сказал мне мой спутник, — замечательна недавним подвигом нашего невооружённого солдатика, который,
войдя в одну из
фанз, застал
в ней двух японских солдат и китайца
в мирной беседе.