— И вот возникают вопросы: идти на два или на десять шагов впереди стихийного движения? В какой степени созрело революционное сознание
рабочего класса? Сами эти вопросы подлы, подлы по самой сути, они оскорбительны для меня и ставят меня в фальшивое положение: я не могу отрекаться от самой себя. Но то — могучее, стихийное, — оно меня не признаёт, а во мне нет силы, я — ничто, если не захочу признать этого стихийного и его стихийности.
— Возмутительнее всего эти инсинуации, на которых вы выезжаете! Спор тут вовсе не о принципе, а только о факте. Как обстоит дело? По-вашему? Наш
рабочий класс действительно уже горит ярким, сознательным революционным огнем? Действительно, он сознал, кто его классовые и политические враги? Ну, и слава богу, это — самое лучшее, чего и мы хотим. Но только суть-то в том, что вы ошибаетесь.
Надо брать пример с немцев, у них рост социализма идет нормально, путем отбора лучших из
рабочего класса и включения их в правящий класс, — говорил Попов и, шагнув, задел ногой ножку кресла, потом толкнул его коленом и, наконец, взяв за спинку, отставил в сторону.
Не может страдать церковь, нация,
рабочий класс; страдать могут только люди, входящие в эти сверхличные образования.
Марксисты переоценивают народническую идею о том, что Россия может и должна миновать период капиталистического развития, они — за развитие капитализма в России, и не потому, что капитализм сам по себе — благо, а потому, что развитие капитализма способствует развитию
рабочего класса, который и будет единственным в России революционным классом.
Неточные совпадения
— В самом деле, — продолжал Макаров, —
класс, экономически обеспеченный, даже, пожалуй, командующий, не хочет иметь детей, но тогда — зачем же ему власть?
Рабочие воздерживаются от деторождения, чтоб не голодать, ну, а эти? Это — не моя мысль, а Туробоева…
— Это — ваше дело, перерождайтесь, — громко произнес Кутузов и спросил: — Но какое же до вас дело рабочему-то
классу, действительно революционной силе?
— Этот ваш приятель, нарядившийся
рабочим, пытается изобразить несуществующее, фантазию авантюристов. Я утверждаю: учение о
классах — ложь,
классов — нет, есть только люди, развращенные материализмом и атеизмом, наукой дьявола, тщеславием, честолюбием.
Иной также мир воспринимается в зависимости от
классов, иным он представляется капиталисту,
рабочему или интеллигенту.
На вокзал она пришла рано, еще не был готов ее поезд, но в грязном, закопченном дымом зале третьего
класса уже собралось много народа — холод согнал сюда путейских
рабочих, пришли погреться извозчики и какие-то плохо одетые, бездомные люди.