Неточные совпадения
И кончите вы жизнь мелким чинушей в акцизе или сопьетесь с
кругу.
— Как душно с ними! — Таня быстро повела плечами. — И какое все
кругом маленькое, низенькое, смирное! Совсем вот, как эти домики… И арифметика, и чувства — все какое-то особенное: малое больше большого, серое ярче красного.
— Пойдем, ребята, большим
кругом в эту сторону, — сказал Сергей. — Чур, перекликаться! Сходиться у мостика в лощинке, перед сторожкой.
Все разбрелись по лесу. Лес зазвенел смехом и криками. На западе было еще светло, но
кругом становилось все темнее. Средь полной тишины тучи на юге росли медленно и уверенно. Токарев продирался сквозь чащу орешника, оступаясь о пеньки и бурелом. Слева раздались крики и смех Шеметова и Митрича.
Токарев молча кивнул головою, хотя находил, что
кругом становится довольно-таки неуютно.
— Как же, слышал. Книжки тоже кой-какие читал об этом… — Балуев помолчал. — Думается мне, не с того конца вы подходите к делу. Оно гладко пишется в книжках, логически, а только книжка, знаете, она больше по верхам крутится, больно много сразу захватить хочет. Оно то, да не то выходит. Смотришь в книжку — вот какие вопросы. И в волосы из-за них вцепиться рад всякому. А
кругом поглядишь — что такое? И вопросы другие, и совсем из-за другого ссориться надо.
— Вот и ходит человек с гвоздем в голове. И ведь не в окошко сам глядит, все
кругом видит глазами, — а нет! Гвоздь в голове сидит крепко.
— Да, да… Только не нужно об этом говорить… Как хорошо
кругом, как звезды блестят!..
— И вы миритесь с этой философией!..
Кругом — жизнь, такая яркая, живая и интересная, а вы сознательно надеваете наглазники и боитесь даже взглянуть на нее!
— Где она, яркая-то жизнь? Все серо
кругом, душно и пусто… «Яркая»…
Гул был там, снаружи, а
кругом притаилась тишина.
Часы шли. Токарев непрерывно курил. Иногда ему казалось, что Сергей заснул, — из соседней комнаты доносилось мерное, спокойное дыхание. Но вскоре Сергей опять начинал ворочаться, и кровать под ним скрипела. Токарева сильно клонило ко сну. Голова опустилась, мысли стали мешаться. Вдруг он вздрогнул и быстро поднял голову, — он ясно как будто почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд…
Кругом все было по-прежнему. Из соседней комнаты доносилось храпение Сергея. На дворе светало.
— Я положительно с этим не могу примириться! Смерть!.. Жить, действовать, стремиться, дышать воздухом, — и вдруг, ни с того ни с сего, все это обрывается, когда жизнь
кругом так хороша и интересна!..
Его удивило, какая
кругом мертвая тишина.
Они вышли из дому и через калитку вошли в сад. И на просторе было темно, а здесь, под липами аллеи, не видно было ничего за шаг. Они шли, словно в подземелье Не видели друг друга, не видели земли под ногами, ступали, как в бездну. Пахло сухими листьями, полуголые вершины деревьев глухо шумели. Иногда сквозь ветви слабо вспыхивала зарница, и все
кругом словно вздрагивало ей в ответ. Сергей молчал.
Кругом необходимо должна быть своя жизнь, но только она ускользает от наших глаз.
Вот мы идем с вами, — и неужели мы тут только двое во всем этом просторе, и
кругом нас лишь дрожание разных молекул, колебание светового эфира и тому подобное.
Мне судьбою предназначено одно: жить смирно и тихо, никуда не суясь, не имея никаких серьезных жизненных задач, — жить, как живут все
кругом: так или иначе зарабатывать деньги, клясть труд, которым я живу, плодить детей и играть по вечерам в винт.
Он исчез за бугром. Токарев быстро вскочил и огляделся. Сырая, серая стена дождя бесшумно надвигалась в темноте и как будто начинала уже колебаться.
Кругом была глухая тишь, у речки неподвижно чернели странные очертания кустов. Молодая лозинка над головою тихо шуршала сухими листьями. Безумная радость охватила Токарева. Он подумал: «Ну, получай свое решение!» — и стал поспешно распоясываться. Он был подпоясан вдвое длинным и крепким шелковым шнурком.