— Я с ним познакомилась в прошлом году, летом, когда
гостила у подруги. — Вера Дмитриевна улыбнулась своим воспоминаниям и прибавила: — Такие странные у нас были отношения!
Неточные совпадения
— Послушайте, — говорит, — вы добрая девушка! Извините, что я с вами так говорю, но, уверяю вас, я вам лучше бабушки вашей желаю добра.
У вас
подруг нет никаких, к которым бы можно было в
гости пойти?
— Да-а! Если еще не больше…
У! Это такой бесенок… Вот брюнеточка так она в моем вкусе… этакая сдобненькая, — Фальстаф плотоядно причмокнул губами, — люблю таких пышечек. Ее звать Лидией Ивановной… Простая такая, добрая девушка, и замуж ей страсть как хочется выскочить… Она Обольяниновым какой-то дальней родственницей приходится, по матери, но бедная, — вот и
гостит теперь на линии
подруги… А впрочем, ну их всех в болото! — заключил он неожиданно и махнул рукой. — Давайте коньяк пить.
— Э! Марко Данилыч! С Божьей помощью во всем успеете: и с делами управитесь, и с нами попразднуете, — продолжала упрашивать мать Аркадия. — Мы, убогие, молиться будем, даровал бы Господь вашим делам поспешение… Не откажите, сударь, пожалуйте… Проси тятеньку-то, Дунюшка,
погостила бы ты
у нас маленечко, с
подругами повидалась бы.
— Вам бы к Петрову-то дню нашу обитель посетить, Марко Данилыч, — с низкими поклонами стала звать его мать Аркадия. — Праздник ведь
у нас, храм… Опять же и собрание будет… И Дунюшка бы повидалась с
подругами… Приезжайте-ка, право, Марко Данилыч… Что вам стоит? До ярманки еще без малого месяц — управитесь… Давно же и не
гостили у нас… А уж как бы матушку-то обрадовали… Очень бы утешили ее.
Однажды вечерком пришел он к Андрееву в
гости вместе с девушкой Коншетой, служившей
у Андреева горничной, и ее
подругой. Пили вино, беседовали. Потом все трое танцевали тарантеллу. И любо было смотреть, как этот «бог-саваоф» носился с девушками в страстной тарантелле.