Неточные совпадения
Ордынцев отпер ключом дверь дачи, они вошли
в комнаты.
В широкие
окна было видно, как из-за мыса поднимался месяц и чистым, робко-дробящимся светом ласкал теплую поверхность моря. Вера Дмитриевна
вышла на балкон, за нею Ордынцев. Здесь, на высоте, море казалось шире и просторнее, чем внизу.
В темных
садах соловьи щелкали мягко и задумчиво. Хотелось тихого, задушевного разговора.
Подошли знакомые Ордынцева. Спор прекратился. Вера Дмитриевна оживленно встала и
вышла с Бездетновым
в сад. Ордынцев видел
в окно, как они быстро ходили по аллее, жмурясь от ветра, и горячо разговаривали.
— Это Надя что-то работала… — проговорил Бахарев, взглянув на письменный стол. — Когда она приезжает сюда, всегда занимает эту комнату, потому что она
выходит окнами в сад. Тебе, может быть, не нравится здесь? Можно, пожалуй, перейти в парадную половину, только там мерзость запустения.
Обширный диван с высокой резной ореховой спинкой разделял две большие печи — расположение старых домов — с выступами, на которых стояло два бюста из алебастра под бронзу. Обивка мебели, шелковая, темно-желтая, сливалась с такого же цвета обоями. От них гостиная смотрела уныло и сумрачно; да и свет проникал сквозь деревья — комната
выходила окнами в сад.
Неточные совпадения
Самгин оглядывался. Комната была обставлена, как
в дорогом отеле, треть ее отделялась темно-синей драпировкой, за нею — широкая кровать, оттуда доносился очень сильный запах духов. Два открытых
окна выходили в небольшой старый
сад, ограниченный стеною, сплошь покрытой плющом, вершины деревьев поднимались на высоту
окон, сладковато пахучая сырость втекала
в комнату,
в ней было сумрачно и душно. И
в духоте этой извивался тонкий, бабий голосок, вычерчивая словесные узоры:
Мать и Варавка куда-то ушли, а Клим
вышел в сад и стал смотреть
в окно комнаты Лидии.
Повинуясь странному любопытству и точно не веря доктору, Самгин
вышел в сад, заглянул
в окно флигеля, — маленький пианист лежал на постели у
окна, почти упираясь подбородком
в грудь; казалось, что он, прищурив глаза, утонувшие
в темных ямах, непонятливо смотрит на ладони свои, сложенные ковшичками. Мебель из комнаты вынесли, и пустота ее очень убедительно показывала совершенное одиночество музыканта. Мухи ползали по лицу его.
Самгин, мигая,
вышел в густой, задушенный кустарником
сад;
в густоте зарослей, под липами, вытянулся длинный одноэтажный дом, с тремя колоннами по фасаду, с мезонином
в три
окна, облепленный маленькими пристройками, — они подпирали его с боков, влезали на крышу.
В этом доме кто-то жил, — на подоконниках мезонина стояли цветы. Зашли за угол, и оказалось, что дом стоит на пригорке и задний фасад его —
в два этажа. Захарий открыл маленькую дверь и посоветовал:
Последний, если хотел, стирал пыль, а если не хотел, так Анисья влетит, как вихрь, и отчасти фартуком, отчасти голой рукой, почти носом, разом все сдует, смахнет, сдернет, уберет и исчезнет; не то так сама хозяйка, когда Обломов
выйдет в сад, заглянет к нему
в комнату, найдет беспорядок, покачает головой и, ворча что-то про себя, взобьет подушки горой, тут же посмотрит наволочки, опять шепнет себе, что надо переменить, и сдернет их, оботрет
окна, заглянет за спинку дивана и уйдет.