Неточные совпадения
— Губят нас, можно сказать, пустячные дела, — продолжал захмелевший Лизар. — Бессмертная сила народу набилась, а сунуться некуда, концов-выходов нету. А каждый на то
не смотрит, старается со своей бабой… Э-эх!
Не глядели
бы мои глаза, что делается!.. Уж наказываешь сынам своим: быдьте, ребятушки, посмирнее, — сами
видите, дело наше маленькое, пустячное. И понимают, а глядишь, — то одна сноха неладивши породит, то другая…
Неточные совпадения
В Ванкувере Грэя поймало письмо матери, полное слез и страха. Он ответил: «Я знаю. Но если
бы ты
видела, как я; посмотри
моими глазами. Если
бы ты слышала, как я; приложи к уху раковину: в ней шум вечной волны; если
бы ты любила, как я, — все, в твоем письме я нашел
бы, кроме любви и чека, — улыбку…» И он продолжал плавать, пока «Ансельм»
не прибыл с грузом в Дубельт, откуда, пользуясь остановкой, двадцатилетний Грэй отправился навестить замок.
— Еще
бы вы
не верили! Перед вами сумасшедший, зараженный страстью! В
глазах моих вы
видите, я думаю, себя, как в зеркале. Притом вам двадцать лет: посмотрите на себя: может ли мужчина, встретя вас,
не заплатить вам дань удивления… хотя взглядом? А знать вас, слушать, глядеть на вас подолгу, любить — о, да тут с ума сойдешь! А вы так ровны, покойны; и если пройдут сутки, двое и я
не услышу от вас «люблю…», здесь начинается тревога…
— Вы даже
не понимаете, я
вижу, как это оскорбительно! Осмелились
бы вы глядеть на меня этими «жадными»
глазами, если б около меня был зоркий муж, заботливый отец, строгий брат? Нет, вы
не гонялись
бы за мной,
не дулись
бы на меня по целым дням без причины,
не подсматривали
бы, как шпион, и
не посягали
бы на
мой покой и свободу! Скажите, чем я подала вам повод смотреть на меня иначе, нежели как
бы смотрели вы на всякую другую, хорошо защищенную женщину?
В нашей семье нравы вообще были мягкие, и мы никогда еще
не видели такой жестокой расправы. Я думаю, что по силе впечатления теперь для меня могло
бы быть равно тогдашнему чувству разве внезапное на
моих глазах убийство человека. Мы за окном тоже завизжали, затопали ногами и стали ругать Уляницкого, требуя, чтобы он перестал бить Мамерика. Но Уляницкий только больше входил в азарт; лицо у него стало скверное,
глаза были выпучены, усы свирепо торчали, и розга то и дело свистела в воздухе.
— Какой? — отвечал Александр, — я
бы потребовал от нее первенства в ее сердце. Любимая женщина
не должна замечать,
видеть других мужчин, кроме меня; все они должны казаться ей невыносимы. Я один выше, прекраснее, — тут он выпрямился, — лучше, благороднее всех. Каждый миг, прожитый
не со мной, для нее потерянный миг. В
моих глазах, в
моих разговорах должна она почерпать блаженство и
не знать другого…