Из-под ворот текли на улицу зловонные ручьи. Все накопившиеся за зиму запахи оттаяли и мутным
туманом стояли в воздухе. В гнилых испарениях улицы, около белой, облупившейся стены женского монастыря, сидел в грязи лохматый нищий и смотрел исподлобья. Черная монашенка смиренно кланялась.
Неточные совпадения
Что еще говорилось? Не помню. Бессвязный бред в неподвижном
тумане, где низом шел ласкающий запах весенних почек и мертво
стояло вдали белое зарево. Не важно, что говорилось, — разговор опять шел помимо слов. И не только я чувствовал, как в ответ мне звучала ее душа. Была странная власть над нею, — покорно и беззащитно она втягивалась в крутящийся вихрь.
Туман стоял над городом, улицы, наполненные сырою, пронизывающей мутью, заставили вспомнить Петербург, Кутузова. О Кутузове думалось вяло, и, прислушиваясь к думам о нем, Клим не находил в них ни озлобления, ни даже недружелюбия, как будто этот человек навсегда исчез.
Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий
туман стоит вдали над желтыми полями.
— Вот! — со вздохом и тихо воскликнула девушка. — Вот я и думаю — надо… А как пойдешь? Ты знаешь ли — я такое чувствую теперь, — как будто между мною и людьми
туман стоит… густой, густой туман!..
В зале сыро, наслякощено, накурено. Словно
туман стоит. Но кадыки не гогочут, по своему обычаю, а как-то сдержанно беседуют, словно заискивают.
Неточные совпадения
Но наше северное лето, // Карикатура южных зим, // Мелькнет и нет: известно это, // Хоть мы признаться не хотим. // Уж небо осенью дышало, // Уж реже солнышко блистало, // Короче становился день, // Лесов таинственная сень // С печальным шумом обнажалась, // Ложился на поля
туман, // Гусей крикливых караван // Тянулся к югу: приближалась // Довольно скучная пора; //
Стоял ноябрь уж у двора.
Но неизвестно будущее, и
стоит оно пред человеком подобно осеннему
туману, поднявшемуся из болот.
На берегу пустынных волн //
Стоял он, дум великих полн, // И вдаль глядел. Пред ним широко // Река неслася; бедный челн // По ней стремился одиноко. // По мшистым, топким берегам // Чернели избы здесь и там, // Приют убогого чухонца; // И лес, неведомый лучам // В
тумане спрятанного солнца, // Кругом шумел.
А город, окутанный знойным
туманом и густевшими запахами соленой рыбы, недубленых кож, нефти,
стоял на грязном песке; всюду, по набережной и в пыли на улицах, сверкала, как слюда, рыбья чешуя, всюду медленно шагали распаренные восточные люди, в тюбетейках, чалмах, халатах; их было так много, что город казался не русским, а церкви — лишними в нем.
Захар не отвечал: он, кажется, думал: «Ну, чего тебе? Другого, что ли, Захара? Ведь я тут
стою», и перенес взгляд свой мимо барина, слева направо; там тоже напомнило ему о нем самом зеркало, подернутое, как кисеей, густою пылью: сквозь нее дико, исподлобья смотрел на него, как из
тумана, собственный его же угрюмый и некрасивый лик.