Неточные совпадения
Но что же там у меня? Там,
в таинственной, недоступной мне глубине? Я не знаю, не вижу
в темноте, я только
чувствую, — там власть надо мною, там истина для моей жизни. Все остальное наносно, бессильно надо мною и лживо. Как та «дума лютая», — я пел про нее, вкладывая
в нее столько задушевной тоски, а самой-то думы лютой никакой во мне и не было.
Я
чувствую трепет, я вижу сквозь
темноту, —
в глубине моей души лежит неведомый мне хозяин. Он все время там лежал, но только теперь я
в смятении начинаю чуять его. Что он там
в моей душе делает, я не знаю… И не хочу я его! Я раньше посмотрю, принимаю ли я ту истину, которую он
в меня вложил. Но на что же мне опереться против него?
Я потерял себя. Совсем потерял себя, как иголку
в густой траве. Где я? Что я? Я
чувствую: моя душа куда-то ушла. Она оторвалась от сознания, ушла
в глубину, невидимыми щупальцами охватывает из
темноты мой мозг — мой убогий, бессильный мозг, — не способный ни на что живое. И тело мое стало для меня чуждым, не моим.
Долго смотрели. И вдруг я
почувствовал, — мы с нею разговариваем! Не словами, а тем, что лежит
в темноте под словами и мыслями. Да, это есть
в ней так же, как во мне. Такое же глубокое, такое же важное. Только у меня над этим еще бледные слова-намеки, несамостоятельная мысль, растущая из той же
темноты. Но суть одна.
Послышалось беганье и шушуканье нескольких голосов. Вихров сам
чувствовал в темноте, что мимо его пробежали два — три человека. Стоявшие на улице солдаты только глазами похлопывали, когда мимо их мелькали человеческие фигуры.
— Нет, не мистика! — уже серьезно и даже строго сказал Саша, и
почувствовал в темноте Колесников его нахмурившееся, вдруг похолодевшее лицо. — Если это мистика, то как же объяснить, что в детстве я был жесток? Этому трудно поверить, и этого не знает никто, даже мама, даже Лина, но я был жесток даже до зверства. Прятался, но не от стыда, а чтобы не помешали, и еще потому, что с глазу на глаз было приятнее, и уж никто не отнимет: он да я!
Неточные совпадения
Левин говорил то, что он истинно думал
в это последнее время. Он во всем видел только смерть или приближение к ней. Но затеянное им дело тем более занимало его. Надо же было как-нибудь доживать жизнь, пока не пришла смерть.
Темнота покрывала для него всё; но именно вследствие этой
темноты он
чувствовал, что единственною руководительною нитью
в этой
темноте было его дело, и он из последних сил ухватился и держался за него.
«Бред какой», — подумал Самгин, видя лицо Захария, как маленькое, бесформенное и мутное пятно
в темноте, и представляя, что лицо это должно быть искажено страхом. Именно — страхом, — Самгин
чувствовал, что иначе не может быть. А
в темноте шевелились, падали бредовые слова:
Огонь
в коридоре был погашен, и Самгин скорее
почувствовал, а не увидел
в темноте пятно руки с револьвером
в ней. Раньше чем он успел сделать что-нибудь, сквозь неплотно прикрытую занавеску ворвалась полоска света, ослепив его, и раздался изумленный шепот:
Устав стоять, он обернулся, —
в комнате было темно;
в углу у дивана горела маленькая лампа-ночник, постель на одном диване была пуста, а на белой подушке другой постели торчала черная борода Захария. Самгин
почувствовал себя обиженным, — неужели для него не нашлось отдельной комнаты? Схватив ручку шпингалета, он шумно открыл дверь на террасу, — там,
в темноте, кто-то пошевелился, крякнув.
— Неужели — воры? — спросил Иноков, улыбаясь. Клим подошел к окну и увидал
в темноте двора, что с ворот свалился большой, тяжелый человек, от него отскочило что-то круглое, человек схватил эту штуку, накрыл ею голову, выпрямился и стал жандармом, а Клим,
почувствовав неприятную дрожь
в коже спины,
в ногах, шепнул с надеждой: