Неточные совпадения
То, что в течение последнего курса я начинал сознавать все яснее, теперь встало предо мною во всей своей наготе: я, обладающий какими-то отрывочными, совершенно неусвоенными и непереваренными знаниями, привыкший только смотреть и слушать, а отнюдь не действовать, не знающий, как подступиться к
больному, я — врач, к которому
больные станут обращаться за
помощью!
Но если меня позовут к
больному, которому нужна немедленная
помощь?
Мне особенно ярко вспоминается моя первая трахеотомия; это воспоминание кошмаром будет стоять передо мною всю жизнь… Я много раз ассистировал при трахеотомиях товарищам, много раз сам проделал операцию на трупе. Наконец однажды мне предоставили сделать ее на живой девочке, которой интубация перестала помогать. Один врач хлороформировал
больную, другой — Стратонов, ассистировал мне, каждую минуту готовый прийти на
помощь.
Я все время хочу лишь одного: не вредить
больному, который обращается ко мне за
помощью; правило это, казалось бы, настолько элементарно и обязательно, что против него нельзя и спорить; между тем соблюдение его систематически обрекает меня во всем на полную неумелость и полный застой.
Кое-как я нес свои обязанности, горько смеясь в душе над
больными, которые имели наивность обращаться ко мне за
помощью: они, как и я раньше, думают, что тот, кто прошел медицинский факультет, есть уже врач, они не знают, что врачей на свете так же мало, как и поэтов, что врач — ординарный человек при теперешнем состоянии науки — бессмыслица.
Это значит, что врачи не нужны, а их наука никуда не годится? Но ведь есть многое другое, что науке уже понятно и доступно, во многом врач может оказать существенную
помощь. Во многом он и бессилен, но в чем именно он бессилен, может определить только сам врач, а не
больной; даже и в этих случаях врач незаменим, хотя бы по одному тому, что он понимает всю сложность происходящего перед ним болезненного процесса, а
больной и его окружающие не понимают.
У
больного болезнь излечимая, но требующая лечения долгого и систематического; неделя-другая лечения не дала
помощи, и
больной машет рукою на врача и обращается к знахарю.
Неожиданное ухудшение в состоянии поправляющегося
больного, неизлечимый
больной, требующий от тебя
помощи, грозящая смерть
больного, всегдашняя возможность несчастного случая или ошибки, наконец, сама атмосфера страдания и горя, окружающая тебя, — все это непрерывно держит душу в состоянии какой-то смутной, не успокаивающейся тревоги.
Ну, а чем же виноват
больной, который обращается к врачу за
помощью, а должен ему платить за удовольствие безрезультатно лечиться по «способу, выработанному наукой»?
Неточные совпадения
Но сознание того, что он признает всякую
помощь невозможною, чувствовалось
больным и раздражало его.
Учитель с горя принялся пить; наконец и пить уже было ему не на что;
больной, без куска хлеба и
помощи, пропадал он где-то в нетопленной забытой конурке.
Вошел доктор, аккуратный старичок, немец, озираясь с недоверчивым видом; подошел к
больному, взял пульс, внимательно ощупал голову и с
помощью Катерины Ивановны отстегнул всю смоченную кровью рубашку и обнажил грудь
больного.
Однажды мужичок соседней деревни привез к Василию Ивановичу своего брата,
больного тифом. Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание. Василий Иванович изъявил сожаление о том, что никто раньше не вздумал обратиться к
помощи медицины, и объявил, что спасения нет. Действительно, мужичок не довез своего брата до дома: он так и умер в телеге.
Холостые люди, по его мнению, были те же фагоциты, назначение которых состояло в
помощи слабым,
больным частям организма.