Неточные совпадения
Впоследствии мне пришлось убедиться, что и большинство людей имеет не
менее младенческое представление обо
всем, что находится перед их глазами, и это их не тяготит.
Мы, мужчины,
менее стыдливы, чем женщины, тем не
менее, по крайней мере, я лично ни за что не согласился бы, чтобы меня, совершенно обнаженного, вывели на глаза сотни женщин, чтобы меня женщины ощупывали, исследовали, расспрашивали обо
всем, ни перед чем не останавливаясь.
У оперированной образовался дифтерит раны. Повязку приходилось менять два раза в день, температура
все время была около сорока. В громадной гноящейся воронке раны трубка не могла держаться плотно; приходилось туго тампонировать вокруг нее марлею, и тем не
менее трубка держалась плохо. Перевязки делал Стратонов.
Тем не
менее Спенсер Уэльс продолжал оперировать, и
все более удачно.
Новых, еще не испытанных средств применять нельзя; отказываться от средств, уже признанных, тоже нельзя: тот врач, который не стал бы лечить сифилиса ртутью, оказался бы, с этой точки зрения, не
менее виноватым, чем тот, который стал бы лечить упомянутую болезнь каким-либо неизведанным средством; чтобы отказаться от старого, нужна не меньшая дерзость, чем для того, чтобы ввести новое; между тем история медицины показывает, что теперешняя наука наша, несмотря на
все ее блестящие положительные приобретения, все-таки больше
всего, пользуясь выражением Мажанди, обогатилась именно своими потерями.
Ту больную с аневризмой, о которой я рассказывал, я исследовал вполне добросовестно, применил к этому исследованию
все, что требуется наукой, и тем не
менее грубо ошибся.
«Великое учение о непрерывности, — говорит он, — не позволяет нам предположить, чтобы что-нибудь могло явиться в природе неожиданно и без предшественников, без постепенного перехода; неоспоримо, что низшие позвоночные животные обладают, хотя и в
менее развитом виде, тою частью мозга, которую мы имеем
все основания считать у себя самих органом сознания.
Профессор говорил еще долго, но я его уже не слушал. Сообщение его как бы столкнуло меня с неба, на которое меня вознесли мои тогдашние восторги перед успехами медицины. Я думал: «Наш профессор — европейски известный специалист,
всеми признанный талант, тем не
менее даже и он не гарантирован от таких страшных ошибок. Что же ждет в будущем меня, ординарнейшего, ничем не выдающегося человека?»
По требованию родителей было произведено судебно-медицинское вскрытие умершей;
все ее внутренние органы оказались совершенно нормальными, как я и нашел их при исследовании больной перед хлороформированием; и тем не
менее — смерть от этой ужасной идиосинкразии, которую невозможно предвидеть.
Не существует хоть сколько-нибудь законченной науки об излечении болезней; перед медициною стоит живой человеческий организм с бесконечно сложною и запутанною жизнью; многое в этой жизни уже понято, но каждое новое открытие в то же время раскрывает
все большую чудесную ее сложность; темным и малопонятным путем развиваются в организме многие болезни, неясны и неуловимы борющиеся с ними силы организма, нет средств поддержать эти силы; есть другие болезни, сами по себе более или
менее понятные; но сплошь да рядом они протекают так скрыто, что
все средства науки бессильны для их определения.
Я верю в медицину. Насмешки над нею истекают из незнания смеющихся. Тем не
менее во многом мы ведь, действительно, бессильны, невежественны и опасны; вина в этом не наша, но это именно и дает пищу неверию в нашу науку и насмешкам над нами. И передо мною
все настойчивее начал вставать вопрос: это недоверие и эти насмешки я признаю неосновательными, им не должно быть места по отношению ко мне и к моей науке, — как же мне для этого держаться с пациентом?
И тем не
менее факт все-таки остается фактом: естественный отбор
все больше прекращает свое действие, медицина
все больше способствует этому, а взамен не дает ничего, хоть сколько-нибудь заменяющего его.
К часто повторяющимся впечатлениям привыкаешь. Тем не
менее, когда, с легкой краской на лице и неуловимым трепетом
всего тела, передо мною раздевается больная, у меня иногда мелькает мысль: имею ли я представление о том, что теперь творится у нее в душе?
Это ведет к конкуренции между врачами, в которой худшие из них не брезгуют никакими средствами, чтоб отбить пациента у соперника: приглашенные к больному, такие врачи первым делом раскритикуют
все назначения своего предшественника и заявят, что «так недолго было и уморить больного»; последние страницы
всех газет кишат рекламами таких врачей, и их фамилии стали известны каждому не
менее фамилии вездесущего Генриха Блокка; более ловкие искусно пускают в публику через газетных хроникеров и интервьюеров известия о совершаемых ими блестящих операциях и излечениях и т. п.
Неточные совпадения
Сверху черная, безграничная бездна, прорезываемая молниями; кругом воздух, наполненный крутящимися атомами пыли, —
все это представляло неизобразимый хаос, на грозном фоне которого выступал не
менее грозный силуэт пожара.
Благодаря этому обстоятельству ночь минула благополучно для
всех, кроме злосчастного приезжего чиновника, которого, для вернейшего испытания, посадили в темную и тесную каморку, исстари носившую название «большого блошиного завода» в отличие от малого завода, в котором испытывались преступники
менее опасные.
Тем не
менее из
всех этих рассказов никакого ясного результата не выходило.
Как нарочно, это случилось в ту самую пору, когда страсть к законодательству приняла в нашем отечестве размеры чуть-чуть не опасные; канцелярии кипели уставами, как никогда не кипели сказочные реки млеком и медом, и каждый устав
весил отнюдь не
менее фунта.
Но что весьма достойно примечания: как ни ужасны пытки и мучения, в изобилии по
всей картине рассеянные, и как ни удручают душу кривлянья и судороги злодеев, для коих те муки приуготовлены, но каждому зрителю непременно сдается, что даже и сии страдания
менее мучительны, нежели страдания сего подлинного изверга, который до того всякое естество в себе победил, что и на сии неслыханные истязания хладным и непонятливым оком взирать может".