Неточные совпадения
Пользуясь невозможностью бедняков лечиться на собственные средства, наша школа обращает
больных в манекены для упражнений, топчет без пощады стыдливость женщины, увеличивает и без того немалое горе
матери, подвергая жестокому «поруганию» ее умершего ребенка, но не делать этого школа не может; по доброй воле мало кто из
больных согласился бы служить науке.
Осмотрев
больного, я сказал
матери, что навряд ли и он выживет.
Жизнь мальчика около недели висела на волоске. Наконец температура понемногу опустилась, сыпь побледнела,
больной начал приходить в себя. Явилась надежда на благоприятный исход. Мне дорог стал этот чахлый, некрасивый мальчик с лупившейся на лице кожей и апатичным взглядом. Счастливая
мать восторженно благодарила меня.
Больной прожил еще полторы недели; каждый день у него появлялись все новые и новые нарывы — в суставах, в печени, в почках… Мучился он безмерно, и единственное, что оставалось делать, это впрыскивать ему морфий. Я посещал
больного по нескольку раз в день. При входе меня встречали страдальческие глаза ребенка на его осунувшемся, потемневшем лице; стиснув зубы, он все время слабо и протяжно стонал.
Мать уже знала, что надежды нет.
Меня пригласили к
больному ребенку; он лихорадил, никаких определенных жалоб и симптомов не было, приходилось подождать выяснения болезни. Я не хотел прописать «ut aliquid fiat», я сказал
матери, что следует принять такие-то гигиенические меры, а лекарств пока не нужно. У ребенка развилось воспаление мозговых оболочек, он умер. И
мать стала горько клясть меня в его смерти, потому что я не поспешил вовремя «перервать» его болезнь.
Я ответил, что покамест наверное ничего еще нельзя сказать, что кризис будет дней через пять-шесть. Для меня началось ужасное время.
Мать и дочь не могли допустить и мысли, чтоб их мальчик умер; для его спасения они были готовы на все. Мне приходилось посещать
больного раза по три в день; это было совершенно бесполезно, но они своею настойчивостью умели заставить меня.
Больной вынес кризис. Через два дня он был вне опасности.
Мать и дочь приехали ко мне на дом благодарить меня. Господи, что это были за благодарности!
Я сижу дома в кружке добрых знакомых, болтаю, смеюсь; нужно съездить к
больному; я еду, делаю, что нужно, утешаю
мать, плачущую над умирающим сыном; но, воротившись, я сейчас же вхожу в прежнее настроение, и на душе не остается мрачного следа.
«Приезжает ко мне дама, просит навестить ее
больного сына. Еду. Небольшая, но очень уютная и милая квартирка; сын-гимназист лежит в тифе. Я спрашиваю, лечил ли его кто-нибудь раньше.
Мать брезгливо поморщилась.
«Плохо же житье питерцу, — подумал я, — понятно, что в семье у него было не очень ладно: жена какая-то рабочая полуидиотка,
мать больная и, должно быть, старуха блажная. Отчего это он, по его выражению, прогорел и почему не в Питере?..»
У затворенных дверей комнаты стоял муж больной и пожилая женщина. На диване сидел священник, опустив глаза и держа что-то завернутым в епитрахили. В углу, в вольтеровском кресле, лежала старушка —
мать больной — и горько плакала. Подле нее горничная держала на руке чистый носовой платок, дожидаясь, чтобы старушка спросила его; другая чем-то терла виски старушки и дула ей под чепчик в седую голову.
Неточные совпадения
Те мечты и воспоминания о
матери, которые после свидания с нею сделали его
больным, теперь уже не занимали его.
— Нет, Соня, — торопливо прервал он, — эти деньги были не те, успокойся! Эти деньги мне
мать прислала, через одного купца, и получил я их
больной, в тот же день как и отдал… Разумихин видел… он же и получал за меня… эти деньги мои, мои собственные, настоящие мои.
Дуня, воротившись с последнего свидания с братом, застала
мать уже совсем
больною, в жару и в бреду.
Особенно смущало его, что Спивак, разумеется, тоже видит
мать смешной и жалкой, хотя Спивак смотрела на нее грустными глазами и ухаживала за ней, как за
больной или слабоумной.
— О! Их нет, конечно. Детям не нужно видеть
больного и мертвого отца и никого мертвого, когда они маленькие. Я давно увезла их к моей
матери и брату. Он — агроном, и у него — жена, а дети — нет, и она любит мои до смешной зависти.