Но для грека аполлоновского безумие было только карою, налагаемою богами на человека,
было несчастием. На фронтоне храма Аполлона в Делосе была надпись...
Неточные совпадения
«Вообще в каждом
несчастии ближнего
есть всегда нечто веселящее посторонний глаз, — и даже кто бы вы ни
были» («Бесы»).
«Я
был потрясен даже до того, что обыкновенное человеческое чувство некоторого удовольствия при чужом
несчастии, т. е. когда кто сломает ногу, потеряет честь, лишится любимого существа и пр. — даже обыкновенное это чувство подлого удовлетворения бесследно уступило во мне горю» («Подросток»).
«Представьте, я ведь тотчас же, как вы вошли ко мне, по лицу догадался, что у вас «
несчастье»! Даже, может
быть, полная неудача, а? Ну, бьюсь об заклад, что вы всю ночь просидели в зале рядышком на стульях и о каком-нибудь высочайшем благородстве проспорили все драгоценное время!»
«Горе узришь великое, — учит отец Зосима, — и в горе сем счастлив
будешь. Вот тебе завет: в горе счастья ищи. Много
несчастий принесет тебе жизнь, но ими-то ты и счастлив
будешь и жизнь благословишь».
«Наташа
была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она
была на той высшей ступени счастья, когда человек делается вполне добр и хорош и не верит в возможность зла,
несчастья и горя».
«Христос говорит, что
есть верный мирской расчет не заботиться о жизни мира… Он учит тому, как нам избавиться от наших
несчастий и жить счастливо… Христос учит людей не делать глупостей… Христос и не думает призывать нас к жертве, он, напротив, учит нас не делать того, что хуже, а делать то, что лучше для нас здесь в этой жизни».
«Я знаю в жизни только два настоящих
несчастия: это — угрызение совести и болезнь. И единственное благо
есть отсутствие этих зол. Жить для себя, избегая только этих двух зол: вот вся моя мудрость теперь».
Натуры эти
были в высшей степени способны не только к наслаждению счастьем, но и к перенесению
несчастия.
Да неужели счастье не
есть счастье только потому, что через год или через двадцать лет оно сменится
несчастьем?
Земная жизнь трактовалась в них, как
несчастье; душа должна
была проделывать все новый и новый круг рождений, как кару; и свершившееся очищение души знаменовалось ее освобождением от тяжкой обязанности родиться вновь…
Греки остались поэтому первым культурным событием истории, — они знали, они делали то, что
было необходимо; христианство, презиравшее тело,
было до сих пор величайшим
несчастием человечества».
— От нас, от нас, поверьте мне (он схватил ее за обе руки; Лиза побледнела и почти с испугом, но внимательно глядела на него), лишь бы мы не портили сами своей жизни. Для иных людей брак по любви может
быть несчастьем; но не для вас, с вашим спокойным нравом, с вашей ясной душой! Умоляю вас, не выходите замуж без любви, по чувству долга, отреченья, что ли… Это то же безверие, тот же расчет, — и еще худший. Поверьте мне — я имею право это говорить: я дорого заплатил за это право. И если ваш бог…
Холерина перешла, таким образом, в другой припадок, истерического самоосуждения. Я уже упоминал об этих припадках, говоря о письмах его к Варваре Петровне. Он вспомнил вдруг о Lise, о вчерашней встрече утром: «Это было так ужасно и — тут, наверно,
было несчастье, а я не спросил, не узнал! Я думал только о себе! О, что с нею, не знаете ли вы, что с нею?» — умолял он Софью Матвеевну.
— Дети мои, дети моего сердца! — сказал он. — Живите, цветите и в минуты счастья вспоминайте когда-нибудь про бедного изгнанника! Про себя же скажу, что несчастье есть, может быть, мать добродетели. Это сказал, кажется, Гоголь, писатель легкомысленный, но у которого бывают иногда зернистые мысли. Изгнание
есть несчастье! Скитальцем пойду я теперь по земле с моим посохом, и кто знает? может быть, через несчастья мои я стану еще добродетельнее! Эта мысль — единственное оставшееся мне утешение!
Неточные совпадения
Стародум. Они жалки, это правда; однако для этого добродетельный человек не перестает идти своей дорогой. Подумай ты сама, какое
было бы
несчастье, ежели б солнце перестало светить для того, чтоб слабых глаз не ослепить.
«Если так, то это
несчастие!» говорил этот его взгляд. Это
было минутное впечатление, но она никогда уже не забыла его.
Как ни горько
было теперь княгине видеть
несчастие старшей дочери Долли, сбиравшейся оставить мужа, волнение о решавшейся судьбе меньшой дочери поглощало все ее чувства.
При взгляде на тендер и на рельсы, под влиянием разговора с знакомым, с которым он не встречался после своего
несчастия, ему вдруг вспомнилась она, то
есть то, что оставалось еще от нее, когда он, как сумасшедший, вбежал в казарму железнодорожной станции: на столе казармы бесстыдно растянутое посреди чужих окровавленное тело, еще полное недавней жизни; закинутая назад уцелевшая голова с своими тяжелыми косами и вьющимися волосами на висках, и на прелестном лице, с полуоткрытым румяным ртом, застывшее странное, жалкое в губках и ужасное в остановившихся незакрытых глазах, выражение, как бы словами выговаривавшее то страшное слово — о том, что он раскается, — которое она во время ссоры сказала ему.
— Положим, какой-то неразумный ridicule [смешное] падает на этих людей, но я никогда не видел в этом ничего, кроме
несчастия, и всегда сочувствовал ему», сказал себе Алексей Александрович, хотя это и
было неправда, и он никогда не сочувствовал
несчастиям этого рода, а тем выше ценил себя, чем чаще
были примеры жен, изменяющих своим мужьям.