Неточные совпадения
Неспособный чувствовать силы и красоты подлинной жизни, изживший
себя человек
в своем уединении
творит из жизни «мечту», «сладостную легенду» и ею оправдывает для
себя жизнь.
«Типичный декадент, — говорит Ницше, — умеет заставить смотреть на свою испорченность как на закон, как на прогресс, как на завершение». Отличие Ницше от других декадентов заключается именно
в том, что он ни под каким видом не согласен принять своей «испорченности», совершенно не доверяет ее внушениям и все время чутко прислушивается к
себе, все время следит за
собою, — как бы не попыталась
в нем
творить жизненные ценности его «испорченность».
Неточные совпадения
—
В нашей воле отойти ото зла и
творить благо. Среди хаотических мыслей Льва Толстого есть одна христиански правильная: отрекись от
себя и от темных дел мира сего! Возьми
в руки плуг и, не озираясь, иди, работай на борозде, отведенной тебе судьбою. Наш хлебопашец, кормилец наш, покорно следует…
В том, что говорили у Гогиных, он не услышал ничего нового для
себя, — обычная разноголосица среди людей, каждый из которых боится порвать свою веревочку, изменить своей «системе фраз». Он привык думать, что хотя эти люди строят мнения на фактах, но для того, чтоб не считаться с фактами.
В конце концов жизнь
творят не бунтовщики, а те, кто
в эпохи смут накопляют силы для жизни мирной. Придя домой, он записал свои мысли, лег спать, а утром Анфимьевна,
в платье цвета ржавого железа, подавая ему кофе, сказала:
— Да, кузина: вы обмануты, и ваши тетки прожили жизнь
в страшном обмане и принесли
себя в жертву призраку, мечте, пыльному воспоминанию… Он велел! — говорил он, глядя почти с яростью на портрет, — сам жил обманом, лукавством или силою, мотал,
творил ужасы, а другим велел не любить, не наслаждаться!
Вот и передняя, потом большая комната с какими-то столами посредине, а вот и сама Надя, вся
в черном, бледная, со строгим взглядом… Она узнала отца и с радостным криком повисла у него на шее. Наступила долгая пауза, мучительно счастливая для всех действующих лиц, Нагибин потихоньку плакал
в холодных сенях,
творя про
себя молитву и торопливо вытирая бумажным платком катившиеся по лицу слезы.
Двери
растворили, отворили окно, открыли трубу, Митя притащил из сеней ведро с водой, сперва намочил голову
себе, а затем, найдя какую-то тряпку, окунул ее
в воду и приложил к голове Лягавого.