Неточные совпадения
Иван Карамазов учит: «Так как бога и бессмертия нет,
то новому человеку позволительно стать человекобогом, даже хотя бы одному в целом мире, и
с легким сердцем
перескочить всякую прежнюю нравственную преграду прежнего раба-человека, если оно понадобится… Все дозволено». Мысли свои Иван сообщает лакею Смердякову, Смердяков убивает отца-Карамазова при молчаливом невмешательстве Ивана. Иван идет в суд доносить
на себя. И черт спрашивает его...
Они наговорились обо всем, т. е. говорил собственно брат Ираклий,
перескакивая с темы на тему: о значении религиозного культа, о таинствах, о великой силе чистого иноческого жития, о покаянии, молитве и т. д. Половецкий ушел к себе только вечером. Длинные разговоры его утомляли и раздражали.
Неточные совпадения
— Впрочем, — нахмурившись сказал Сергей Иванович, не любивший противоречий и в особенности таких, которые беспрестанно
перескакивали с одного
на другое и без всякой связи вводили новые доводы, так что нельзя было знать,
на что отвечать, — впрочем, не в
том дело. Позволь. Признаешь ли ты, что образование есть благо для народа?
Когда после
того, как Махотин и Вронский
перескочили большой барьер, следующий офицер упал тут же
на голову и разбился замертво и шорох ужаса пронесся по всей публике, Алексей Александрович видел, что Анна даже не заметила этого и
с трудом поняла, о чем заговорили вокруг.
Наполненное шумом газет, спорами
на собраниях, мрачными вестями
с фронтов, слухами о
том, что царица тайно хлопочет о мире
с немцами, время шло стремительно, дни
перескакивали через ночи
с незаметной быстротой, все более часто повторялись слова — отечество, родина, Россия, люди
на улицах шагали поспешнее, тревожней, становились общительней, легко знакомились друг
с другом, и все это очень и по-новому волновало Клима Ивановича Самгина. Он хорошо помнил, когда именно это незнакомое волнение вспыхнуло в нем.
Опять один
перескочил через другого, царапнул
того шпорой, другой тоже
перескочил и царапнул противника так, что он упал
на бок, но в
ту же минуту встал и
с новой яростью бросился
на врага.
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч
на шесть додачи от Федора Павловича,
на семь даже, так как Чермашня все же стоит не менее двадцати пяти тысяч,
то есть наверно двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я, представьте себе, и семнадцати от этого жестокого человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это дело бросил, ибо не умею
с юстицией, а приехав сюда, поставлен был в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто
перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять все права мои
на этого изверга, а сами мне дайте три только тысячи…