Неточные совпадения
Для читателя с живою душою совершенно очевидно, что никакого преступления Анна не совершила. Вина не в ней, а в людском
лицемерии, в жестокости закона, налагающего грубую свою руку на внезаконную жизнь чувства. Если бы в
обществе было больше уважения к свободной человеческой душе, если бы развод не был у нас обставлен такими трудностями, то Анна не погибла бы… Такой читатель просто пропускает эпиграф романа мимо сознания: слишком ясно, — никакого тут не может быть места для «отмщения».
Неточные совпадения
Вот от этих-то нежелательных возникновений и вопросов и оберегает дирижирующие классы французского
общества то систематическое
лицемерие, которое, не довольствуясь почвою обычая, переходит на почву легальности и из простой черты нравов становится законом, имеющим характер принудительный.
Лицемерие удерживает
общество от разнузданности страстей и делает последнюю привилегией лишь самого ограниченного меньшинства.
О чем, бывало, ни заговоришь с ним, он все сводит к одному: в городе душно и скучно жить, у
общества нет высших интересов, оно ведет тусклую, бессмысленную жизнь, разнообразя ее насилием, грубым развратом и
лицемерием; подлецы сыты и одеты, а честные питаются крохами; нужны школы, местная газета с честным направлением, театр, публичные чтения, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтоб
общество сознало себя и ужаснулось.
Начав ползком, как кот, подкрадываться к цели, Горданов чувствовал уж теперь в своих когтях хвосты тех птиц, в которых хотел впиться. Теперь более чем когда-либо окрепло в нем убеждение, что в нашем
обществе все прощено и все дозволено бесстыдной наглости и
лицемерием прикрытому пороку.
Аббат Рокотани в одном из писем своих (от 3 января 1775 года) в Варшаву к канонику Гиджиотти, с которым переписывался раз или два в неделю о польских делах, говорит следующее: «Иностранная дама польского происхождения, живущая в доме г. Жуяни, на Марсовом поле, прибыла сюда в сопровождении одного польского экс-иезуита [Орден иезуитов незадолго перед тем был уничтожен папой, потому все члены сего славного своим
лицемерием, коварством, злодеяниями и подлостями
общества назывались тогда экс-иезуитами.], двух других поляков и одной польской (?) служанки.