— А вы как же думали? Вы думали, угостили раз, и
готово дело! У него положение: поставишь угощение, — будет тебе хорошая работа на неделю.
— Пойди, поговори с ним! Может, что можно сделать, хозяин не узнает… А скажет, —
готово дело, придется тебе на свой счет печатать.
Одноглазый.
Готово дело. Больше я вас не оскорбляю. (Зловеще-весело.) Суди меня Бог, великий король! Принимай, сырая Бастилия! (Лагранжу.) Вы, сударь, будете свидетелем. (Мольеру.) Отдайте ему распоряжения насчет имущества. (Вынимает шпагу, пробует конец.) Нет распоряжений? (Кричит негромко и протяжно.) Помолись! (Крестит воздух шпагой.)
Бобров собрал артель и объяснил, в чем дело. У кого были лишние халаты, все поступились в пользу беглецов. У всякого арестанта живуче какое-то инстинктивное сочувствие смелой попытке вырваться из глухих стен на вольную волю. Котлы и ножи нашлись частью даром, частью за деньги у старожилов-ссыльных. Все было
готово дня в два.
— Мало ли у вас кучеров и лакеев, по трешнику в зубы и
готово дело, — продолжал развивать свою мысль Гиршфельд. — Пригласить поужинать на острова, подпоить его, да где-нибудь на возвратном пути, хоть в Александровском или Петровском парке, и поучить… Будто бы на всех напали…
Неточные совпадения
И сердцем далеко носилась // Татьяна, смотря на луну… // Вдруг мысль в уме ее родилась… // «Поди, оставь меня одну. // Дай, няня, мне перо, бумагу // Да стол подвинь; я скоро лягу; // Прости». И вот она одна. // Всё тихо. Светит ей луна. // Облокотясь, Татьяна пишет. // И всё Евгений на уме, // И в необдуманном письме // Любовь невинной
девы дышит. // Письмо
готово, сложено… // Татьяна! для кого ж оно?
Стихотворение это, написанное красивым круглым почерком на тонком почтовом листе, понравилось мне по трогательному чувству, которым оно проникнуто; я тотчас же выучил его наизусть и решился взять за образец.
Дело пошло гораздо легче. В
день именин поздравление из двенадцати стихов было
готово, и, сидя за столом в классной, я переписывал его на веленевую бумагу.
— Поезжай, — одобрительно сказал Дронов. — Дай мне денег, я налажу издательство, а ты — удались и сибаритствуй. Налажу
дело, приведу отечество в порядок — телеграфирую: возвращайся, все
готово для сладкой жизни, черт тебя дери!
Анфиса (читает). «У меня все
готово. Докажите, что вы меня любите не на словах только, а на самом
деле. Доказательств моей любви вы видели много. Для вас я бросил свет, бросил знакомство, оставил все удовольствия и развлечения и живу более года в этой дикой стороне, в которой могут жить только медведи да Бальзаминовы…»
Но
день за
днем проходил, а отговорка все была одна и та же, то есть что помещение для нас еще не
готово.