Дворник, путаясь
в юбках Авдотьи Ивановны, в бешенстве вскочил и бросился ее бить. Его с трудом оттащили. Авдотья Ивановна несколько раз пробовала встать, но не могла: она наступала на свои юбки и тальму, может быть, была пьяна. Половые подняли ее и вытолкали на улицу.
Неточные совпадения
— Ну, ладно! Погоди же ты, я тебя еще не так осрамлю… Чтоб ноги твоей у меня больше не было! — крикнул он и свирепо выкатил глаза. — Что за
юбки такие у меня
в квартире понавешены? Чтоб этой вонючей гадости у меня
в квартире не было… Я этого не позволю! — И, ни с кем не простившись, он вышел из комнаты.
Гавриловна, худая старуха
в грязной, отрепанной
юбке, стояла у печки и с серьезным лицом стучала
в нее костяшкою.
Ляхов странными, что-то таящими
в себе глазами оглядывал Александру Михайловну, и она, волнуясь, сама того не замечая, оправляла
юбку и нащупывала пальцами, все ли пуговицы застегнуты на груди.
Александра Михайловна,
в отрепанной
юбке, с поношенным платком на голове, внимательно оглядывала ее.
Таня,
в черной
юбке и серой шелковой кофточке, была неестественно оживлена, говорлива, и глаза ее блестели.
И она лежала на мостовой, неподвижная, жалкая и загаженная. Мокрая
юбка плотно облегала раздвинутые ноги,
в этом было что-то особенно жалкое и беззащитное. Хотелось наклониться, оправить
юбку, скрыть выставленные под чужие взгляды ноги. А за гранитным спуском все плескались прозрачно-зеленоватые длинные волны, и от них веяло сырым запахом водорослей.
Все это сливалось
в один беспощадно-похотливый глаз, и мимо проносились девушки-работницы
в отрепанных
юбках, выплывавшие из мглы проспекта женщины с накрашенными лицами, плачущая над песней о гнедых Прасковья Федоровна и Таня с синеватым лицом, с ногами, плотно охваченными мокрою
юбкою…
Во время обедни у одной из дам заметили внизу платья такое руло, [Рулó — обруч из китового уса, вшитый
в юбку.] которое растопырило его на полцеркви, так что частный пристав, находившийся тут же, дал приказание подвинуться народу подалее, то есть поближе к паперти, чтоб как-нибудь не измялся туалет ее высокоблагородия.
— Мы — в равных условиях, меня тоже хотят купить, — понимаете? Черт их побери, всех этих Бердниковых в штанах и
в юбках, но ведь — хочешь не хочешь — а нам приходится продавать свои знания.
— Это правда, я глуп, смешон, — сказал он, подходя к ней и улыбаясь весело и добродушно, — может быть, я тоже с корабля попал на бал… Но и Фамусовы
в юбке! — Он указал на теток. — Ужели лет через пять, через десять…
Одеты они довольно живописно:
в юбке, но без рубашки, а сверху через одно плечо накинуто что-то вроде бумажной шали до колен; другое плечо и часть груди обнажены.
Неточные совпадения
Бетси, одетая по крайней последней моде,
в шляпе, где-то парившей над ее головой, как колпачок над лампой, и
в сизом платье с косыми резкими полосами на лифе с одной стороны и на
юбке с другой стороны, сидела рядом с Анной, прямо держа свой плоский высокий стан и, склонив голову, насмешливою улыбкой встретила Алексея Александровича.
Она зашла
в глубь маленькой гостиной и опустилась на кресло. Воздушная
юбка платья поднялась облаком вокруг ее тонкого стана; одна обнаженная, худая, нежная девичья рука, бессильно опущенная, утонула
в складках розового тюника;
в другой она держала веер и быстрыми, короткими движениями обмахивала свое разгоряченное лицо. Но, вопреки этому виду бабочки, только что уцепившейся за травку и готовой, вот-вот вспорхнув, развернуть радужные крылья, страшное отчаяние щемило ей сердце.
Лучше бы одеты они были дурно,
в простых пестрядевых
юбках и рубашках, бегали себе по двору и ничем не отличались от простых крестьянских детей!
— Мило, Анна Григорьевна, до невероятности; шьется
в два рубчика: широкие проймы и сверху… Но вот, вот, когда вы изумитесь, вот уж когда скажете, что… Ну, изумляйтесь: вообразите, лифчики пошли еще длиннее, впереди мыском, и передняя косточка совсем выходит из границ;
юбка вся собирается вокруг, как, бывало,
в старину фижмы, [Фижмы —
юбка с каркасом.] даже сзади немножко подкладывают ваты, чтобы была совершенная бель-фам. [Бель-фам (от фр. belle femme) — пышная женщина.]
— Перевешать всю жидову! — раздалось из толпы. — Пусть же не шьют из поповских риз
юбок своим жидовкам! Пусть же не ставят значков на святых пасхах! Перетопить их всех, поганцев,
в Днепре!