Неточные совпадения
И
мама многие недели работала над систематическою росписью все свое свободное время. Ночь, тишина, все
спят, а у книжных шкафов горит одинокая свеча, и
мама с кротким усталым лицом пишет, пишет…
И помню я, как он
упал на колени, и седая борода его тряслась, и как
мама, взволнованная,
с блестящими глазами, необычно быстро шла по дорожке к дому.
Дверь мне отворила
мама. Папа уже
спал. Я
с увлечением стал рассказывать о пьяных учителях, о поджоге Добрыниным своего дома.
Мама слушала холодно и печально, В чем дело? Видимо, в чем-то я проштрафился. Очень мне было знакомо это лицо мамино: это значило, что папа чем-нибудь возмущен до глубины души и
с ним предстоит разговор. И
мама сказала мне, чем папа возмущен: что я не приехал домой
с бала, когда начался пожар.
Неточные совпадения
«
Мама, а я еще не
сплю», — но вдруг Томилин, запнувшись за что-то,
упал на колени, поднял руки, потряс ими, как бы угрожая, зарычал и охватил ноги матери. Она покачнулась, оттолкнула мохнатую голову и быстро пошла прочь, разрывая шарф. Учитель, тяжело перевалясь
с колен на корточки, встал, вцепился в свои жесткие волосы, приглаживая их, и шагнул вслед за
мамой, размахивая рукою. Тут Клим испуганно позвал:
— Он даже перестал дружиться
с Любой, и теперь все
с Варей, потому что Варя молчит, как дыня, — задумчиво говорила Лидия. — А мы
с папой так боимся за Бориса. Папа даже ночью встает и смотрит —
спит ли он? А вчера твоя
мама приходила, когда уже было поздно, все
спали.
Начинает тихо, нежно: «Помнишь, Гретхен, как ты, еще невинная, еще ребенком, приходила
с твоей
мамой в этот собор и лепетала молитвы по старой книге?» Но песня все сильнее, все страстнее, стремительнее; ноты выше: в них слезы, тоска, безустанная, безвыходная, и, наконец, отчаяние: «Нет прощения, Гретхен, нет здесь тебе прощения!» Гретхен хочет молиться, но из груди ее рвутся лишь крики — знаете, когда судорога от слез в груди, — а песня сатаны все не умолкает, все глубже вонзается в душу, как острие, все выше — и вдруг обрывается почти криком: «Конец всему, проклята!» Гретхен
падает на колена, сжимает перед собой руки — и вот тут ее молитва, что-нибудь очень краткое, полуречитатив, но наивное, безо всякой отделки, что-нибудь в высшей степени средневековое, четыре стиха, всего только четыре стиха — у Страделлы есть несколько таких нот — и
с последней нотой обморок!
Проснулся я наутро поздно, а
спал необыкновенно крепко и без снов, о чем припоминаю
с удивлением, так что, проснувшись, почувствовал себя опять необыкновенно бодрым нравственно, точно и не было всего вчерашнего дня. К
маме я положил не заезжать, а прямо отправиться в кладбищенскую церковь,
с тем чтобы потом, после церемонии, возвратясь в мамину квартиру, не отходить уже от нее во весь день. Я твердо был уверен, что во всяком случае встречу его сегодня у
мамы, рано ли, поздно ли — но непременно.
«Однако, — подумал я тогда про себя, уже ложась
спать, — выходит, что он дал Макару Ивановичу свое „дворянское слово“ обвенчаться
с мамой в случае ее вдовства. Он об этом умолчал, когда рассказывал мне прежде о Макаре Ивановиче».