Этот учебный год мы прожили у него. Весною Александр Евдокимович спросил меня, будем ли мы у них жить
следующий год. Я сурово ответил, что нет: не могу выносить, когда при мне бьют человека, а я даже не имею возможности за него заступиться.
Неточные совпадения
4 марта 1887
года в газетах появилось
следующее правительственное сообщение...
В конце 1890
года я сдал «examen philosophicum» (в русских университетах — «полулекарский экзамен»), экзамен по теоретическим, подготовительным наукам — химии, анатомии, физиологии, общей патологии и пр. С
следующего семестра начиналось изучение специальных медицинских наук и посещение клиник.
Вот как он вышел, В двух первых книжках «Русского богатства» за 1899
год он поместил длинную статью, посвященную разбору моей книжки. Михайловский разбирал мои рассказы в хронологическом порядке. Вообще говоря, замечал он, смешна, когда молодые авторы считают нужным помечать каждый рассказ
годом его написания. Но в данном случае приходится пожалеть, что этого нет. А жалеть приходилось потому, что это важно было… для определения быстрого моего падения с каждым
следующим рассказом.
Когда я в начале 1906
года воротился с японской войны в Россию, Андреев в Москве уже не жил. Он уехал в Финляндию, оттуда за границу. В апреле месяце я получил от него из Глиона (в Швейцарии)
следующее письмо...
В течение
следующего 1902/3
года, в Туле, Лев Павлович Никифоров, чудесный старик, добрый знакомый Толстого, проездом из Ясной Поляны в Москву несколько раз передавал мне приглашение Льва Николаевича посетить его. Но очень было страшно, и я долго не решался. Наконец в августе 1903
года набрался духу.
«Он, говорит, вор; хоть он теперь и не украл, да все равно, говорит, он украдет, его и без того на
следующий год возьмут в рекруты».
Последствия этих заблуждений сказались очень скоро. Уже в 1815 году в Глупове был чувствительный недород, а в
следующем году не родилось совсем ничего, потому что обыватели, развращенные постоянной гульбой, до того понадеялись на свое счастие, что, не вспахав земли, зря разбросали зерно по целине.
Райскому нравилась эта простота форм жизни, эта определенная, тесная рама, в которой приютился человек и пятьдесят — шестьдесят лет живет повторениями, не замечая их и все ожидая, что завтра, послезавтра, на
следующий год случится что-нибудь другое, чего еще не было, любопытное, радостное.
Неточные совпадения
10) Маркиз де Санглот, Антон Протасьевич, французский выходец и друг Дидерота. Отличался легкомыслием и любил петь непристойные песни. Летал по воздуху в городском саду и чуть было не улетел совсем, как зацепился фалдами за шпиц, и оттуда с превеликим трудом снят. За эту затею уволен в 1772
году, а в
следующем же
году, не уныв духом, давал представления у Излера на минеральных водах. [Это очевидная ошибка. — Прим. издателя.]
Личное дело, занимавшее Левина во время разговора его с братом, было
следующее: в прошлом
году, приехав однажды на покос и рассердившись на приказчика, Левин употребил свое средство успокоения — взял у мужика косу и стал косить.
Когда источники иссякли, он изредка, в
год раз, иногда два, сделает дорогую шалость, купит брильянты какой-нибудь Armance, экипаж, сервиз, ездит к ней недели три, провожает в театр, делает ей ужины, сзывает молодежь, а потом опять смолкнет до
следующих денег.
Я этот месяц выдержал, может быть только несколько расстроил желудок; но с
следующего месяца я прибавил к хлебу суп, а утром и вечером по стакану чаю — и, уверяю вас, так провел
год в совершенном здоровье и довольстве, а нравственно — в упоении и в непрерывном тайном восхищении.
То, что в продолжение этих трех месяцев видел Нехлюдов, представлялось ему в
следующем виде: из всех живущих на воле людей посредством суда и администрации отбирались самые нервные, горячие, возбудимые, даровитые и сильные и менее, чем другие, хитрые и осторожные люди, и люди эти, никак не более виновные или опасные для общества, чем те, которые оставались на воле, во-первых, запирались в тюрьмы, этапы, каторги, где и содержались месяцами и
годами в полной праздности, материальной обеспеченности и в удалении от природы, семьи, труда, т. е. вне всех условий естественной и нравственной жизни человеческой.