— Фраза эта так глубоко западает вам в душу, в ваше самое
святое святых, и так ее обжигает, что нет возможности отделаться от нее на всю жизнь.
Неточные совпадения
«Боже! Спаси папу, маму, братьев, сестер, дедушку, бабушку и всех людей. Упокой, боже, души всех умерших. Ангел-хранитель, не оставь нас. Помоги нам жить дружно. Во имя отца и сына и
святого духа. Аминь».
— Как вам не стыдно? Разве не знаете, что карты —
святая игра? В них можно играть только в очень большие праздники!
— Что ты, дурак, какие побасенки? Это евангелие,
святая книга!
— Ну, что ж, ну,
святая! А все побасенки: помер человек, уж вонять начал, — вдруг стал живой и пошел! Ин-те-рес-но!
Ходит теперь по
святым местам.
Воскресение Христово видевше,
Поклонимся
святому господу Иисусу,
Единому безгрешному,
Кресту твоему поклоняемся, Христе…
На заутрене под светлое воскресение я прозевал Конопацких. То есть, если по-настоящему сказать, по чистой совести, — просто по окончании службы не посмел к ним подойти. А в этом было все. Они бы пригласили меня прийти, — и опять день за днем я стал бы бывать у них всю
святую.
— И этот-то вот злодей, этот вероломный убийца, с ног до головы обрызганный кровью (он все повышал голос, сделал паузу и закончил трагическим шепотом), был признан православною церковью —
святым! (Последнее слово он прошипел чуть слышно.)
Это был
святой бессеребренник.
В 1872 году Глеб Успенский был в Париже. Он побывал в Лувре и писал о нем жене: «Вот где можно опомниться и выздороветь!.. Тут больше всего и
святее всего Венера Милосская. Это вот что такое: лицо, полное ума глубокого, скромная, мужественная, словом, идеал женщины, который должен быть в жизни. Это — такое лекарство от всего гадкого, что есть на душе, что не знаю, — какое есть еще другое? В стороне стоит диванчик, на котором больной Гейне, каждое утро приходя сюда, плакал».
Однажды прислал нам для сборника свой беллетристический рассказ С. М. Городецкий. Уже началась империалистическая война. Он напечатал в иллюстрированном! журнале «Нива» чрезвычайно патриотическое стихотворение под заглавием, помнится, «Сретенье», где восторженно воспевал императора Николая II, как вождя, ведущего нас против германцев за
святое дело. Когда я получил его рукопись, я, не читая, распорядился отослать ее ему обратно. Это изумила товарищей.
Я бы удалился от смрадных наемниц любострастия, почтил бы ложе супружества, не нарушил бы союза родства моею плотскою несытостию; девственность была бы для меня
святая святых, и ее коснутися не дерзнул бы.
— Это жгут, которым задергивалась завеса в храме Соломона перед
святая святых, — объяснила gnadige Frau, — а под ней, как видите, солнце, луна, звезды, и все это символизирует, что человек, если он удостоился любви божией, то может остановить, как Иисус Навин [Иисус Навин — вождь израильский, герой библейской книги, носящей его имя.], течение солнца и луны, — вы, конечно, слыхали об Иисусе Навине?
Неточные совпадения
Городничий. Да, таков уже неизъяснимый закон судеб: умный человек — или пьяница, или рожу такую состроит, что хоть
святых выноси.
Городничий. Две недели! (В сторону.)Батюшки, сватушки! Выносите,
святые угодники! В эти две недели высечена унтер-офицерская жена! Арестантам не выдавали провизии!. На улицах кабак, нечистота! Позор! поношенье! (Хватается за голову.)
Довольно демон ярости // Летал с мечом карающим // Над русскою землей. // Довольно рабство тяжкое // Одни пути лукавые // Открытыми, влекущими // Держало на Руси! // Над Русью оживающей //
Святая песня слышится, // То ангел милосердия, // Незримо пролетающий // Над нею, души сильные // Зовет на честный путь.
Живи с одних крестьян, // Сбирай мирские гривенки, // Да пироги по праздникам, // Да яйца о
святой.
И та
святая старица // Рассказывала мне: // «Ключи от счастья женского, // От нашей вольной волюшки // Заброшены, потеряны // У Бога самого!