Неточные совпадения
Разъезжались. Было три часа ночи. Я нашим сказал, что пойду пешком, и они уехали. А я пошел бродить по улицам. Пустынны тульские улицы ночью, на них часто раздевают
одиноких пешеходов. Но ни о чем я этом не думал. Такое счастье было в душе, что казалось, лопнет душа, не выдержит; шатало меня, как пьяного. Небо было в сплошных
облаках, за ними скрывался месяц, и прозрачный белый свет без теней был кругом и снег. И грудь глубоко вдыхала легко-морозный февральский воздух.
Неточные совпадения
Или луч солнца, внезапно выглянув из-за тучи, опять спрятался под дождевое
облако, и все опять потускнело в глазах моих; или, может быть, передо мною мелькнула так неприветно и грустно вся перспектива моего будущего, и я увидел себя таким, как я теперь, ровно через пятнадцать лет, постаревшим, в той же комнате, так же
одиноким, с той же Матреной, которая нисколько не поумнела за все эти годы.
Дни мчатся. Начался байран. // Везде веселье, ликованья; // Мулла оставил алкоран, // И не слыхать его призванья; // Мечеть кругом освещена; // Всю ночь над хладными скалами // Огни краснеют за огнями, // Как над земными
облаками // Земные звезды; — но луна, // Когда на землю взор наводит, // Себе соперниц не находит, // И,
одинокая, она // По небесам в сияньи бродит!
Луна, точно табаку понюхала, спряталась за
облако. Людское счастье напомнило ей об ее одиночестве,
одинокой постели за лесами и долами…
Уж как по небу, небу синему // В
облаках, в небесах лебедь белая, // Лебедь белая,
одинокая, // Все носилася, все резвилася… // Вдруг отколь не возьмись, коршун-батюшка, // Коршун-батюшка, ястреб быстренький, // Он нагнал, нагнал лебедь белую, // Лебедь белую, что снежиночка… // Размахнул крылом, говорил тишком: // За тобой одной я гоняюся, // Я гоняюся, да без устали, // За моей душой, за зазнобушкой…
Мещанин Михаил Петров Зотов, старик лет семидесяти, дряхлый и
одинокий, проснулся от холода и старческой ломоты во всем теле. В комнате было темно, но лампадка перед образом уже не горела. Зотов приподнял занавеску и поглядел в окно.
Облака, облегавшие небо, начинали уже подергиваться белизной, и воздух становился прозрачным, — стало быть, был пятый час, не больше.