Неточные совпадения
Ничего в жизни не легло у меня на душу таким загрязняющим пятном, как этот проклятый день. Даже не пятном: какая-то глубокая трещина прошла через душу как будто на всю жизнь. Я слушал оживленные рассказы
товарищей о демонстрации, о переговорах с Грессером и препирательствах с ним, о том, как их переписывали… Им хорошо. Исключат из университета, вышлют. Что ждет их дома? Упреки родителей, брань,
крики, выговоры? Как это не страшно! Или — слезы, горе, отчаяние? И на это можно бы идти.
Клич подхватывался, передавался по всему городу, и каждый студент обязан был бежать на выручку к
товарищам. Впрочем, в мое время
крик этот уже был запрещен.
Не думая о получаемых ударах, я стал гвоздить своего противника кулаками без разбора сверху вниз; тогда и он, забыв о нападении, только широко раздвинув пальцы обеих рук, держал их как щиты перед своею головой, а я продолжал изо всех сил бить, попадая кулаками между пальцами противника, при общих одобрительных
криках товарищей: «Валяй, Шеншин, валяй!» Отступающий противник мой уперся наконец спиною в классный умывальник и, схватив на нем медный подсвечник, стал острием его бить меня по голове.
Неточные совпадения
Я бросился вон из комнаты, мигом очутился на улице и опрометью побежал в дом священника, ничего не видя и не чувствуя. Там раздавались
крики, хохот и песни… Пугачев пировал с своими
товарищами. Палаша прибежала туда же за мною. Я подослал ее вызвать тихонько Акулину Памфиловну. Через минуту попадья вышла ко мне в сени с пустым штофом в руках.
Алина тоже что-то кричала, но голос ее заглушался визгом парня в лисьей шубе и
криками его
товарищей. Парень в шубе, болтая головою, встряхивая наушниками шапки, визжал:
За обедом был, между прочим, суп из черепахи; но после того супа, который я ел в Лондоне, этого нельзя было есть. Там умеют готовить, а тут наш Карпов как-то не так зарезал черепаху, не выдержал мяса, и оно вышло жестко и грубо. Подавали уток; но утки значительно похудели на фрегате. Зато
крику, шуму, веселья было без конца! Я был подавлен, уничтожен зноем. А
товарищи мои пили за обедом херес, портвейн, как будто были в Петербурге!
Алеша еще у ворот дома был встречен
криками мальчиков,
товарищей Илюшиных.
Между мертвецами поднялся ропот негодования; все вступились за честь своего
товарища, пристали к Адриану с бранью и угрозами, и бедный хозяин, оглушенный их
криком и почти задавленный, потерял присутствие духа, сам упал на кости отставного сержанта гвардии и лишился чувств.