Неточные совпадения
Все письмо мне очень понравилось своею дразнящею загадочностью, больше
же всего нравилась подпись: «Примите и пр.». Что такое «пр.», я не знал, но,
конечно, это было что-нибудь значительное и совершенно взрослое: такую подпись я часто встречал в газетах, под «письмами в редакцию», когда отыскивал интересовавшие меня «несчастные происшествия».
Когда я был в приготовительном! классе, я в первый раз прочел Майн-Рида, «Охотники за черепами». И каждый день за обедом в течение одной или двух недель я подробно рассказывал папе содержание романа, — рассказывал с великим одушевлением. А папа слушал с таким
же одушевлением, с интересом расспрашивал, — мне казалось, что и для него ничего не могло быть интереснее многотрудной охоты моих героев за скальпами. И только теперь я понимаю, —
конечно, папа хотел приучить меня рассказывать прочитанное.
Тут
же и сестры Марин Матвеевны и девочки,
конечно.
Вообще
же убийство царя произвело,
конечно, впечатление ошеломляющее. Один отставной военный генерал, — он жил на Съезженской улице, — был так потрясен этим событием, что застрелился. Папа возмущенно сообщал, что конституция была уже совсем готова у Лорис-Меликова, что царь на днях собирался ее подписать, — и вдруг это ужасное убийство! Какое недомыслие! Какая нелепость!
Странно! Очень было странно!.. Я изумленно пожимал плечами и молчал. Может быть, библиотекарь не заметил я книжке моего стихотворения? Может быть, шутки ради, не сказал Башкирову, что оно напечатано? Башкиров завтра придет в библиотеку, а библиотекарь ему: «И вы поверили? Я
же с вами пошутил! Стихи Вицентовича,
конечно, напечатаны. Прекрасные стихи!»
— Ну, и что
же? Сам ты этого не понимал?
Конечно, понимал. Ты для этого достаточно разумен. Почему
же ты все-таки пошел? Стыдился товарищей, боялся, что назовут трусом? Вспомни, что сказал по этому поводу Роберт Пиль: „Быть трусом — позорно; но еще позорнее выказывать храбрость только из боязни, что тебя назовут трусом“.
Над пониманием марксизма «Новым временем» можно было только хохотать. Такое
же понимание Михайловского вызывало негодование. А понимание было такое
же. Только то, что удостаивалось похвал нововременца,
конечно, ставилось в позор марксизму Михайловским. Он писал по поводу книжки Струве...
И все в таком
же роде.
Конечно, статья эта не сокрушила Струве.
— Ах, а вы сами издаете свои вещи? — разочарованно спросил он. — Тогда,
конечно, нечего и разговаривать. — И в его тоне слышалось: «А я думал, что ты такой
же дурак, как и остальные».
— Унзер? — Шурочка подняла голову и, прищурясь, посмотрела вдаль, в темный угол комнаты, стараясь представить себе то, о чем говорил Ромашов. — Нет, погодите: это что-то зеленое, острое. Ну да, ну да,
конечно же — насекомое! Вроде кузнечика, только противнее и злее… Фу, какие мы с вами глупые, Ромочка.
— Поклянись, — сказала она, побледнев от радости, — поклянись страшной морской клятвой, что это… Ах, как глупо!
Конечно же, в глазах у каждого из вас сразу по одному дому! И я-то и есть судья?! Да будь он грязным сараем…
Неточные совпадения
Оно
конечно, Александр Македонский герой, но зачем
же стулья ломать? от этого убыток казне.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как
же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке.
Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Ну,
конечно, кто
же сравнит с Петербургом!
Анна Андреевна. Можно,
конечно, да ведь не всякой
же мелюзге оказывать покровительство.
Хлестаков. Ну, нет, вы напрасно, однако
же… Все зависит от той стороны, с которой кто смотрит на вещь. Если, например, забастуешь тогда, как нужно гнуть от трех углов… ну, тогда
конечно… Нет, не говорите, иногда очень заманчиво поиграть.