Неточные совпадения
Я с нею познакомился, помнится,
в 1915 или 1916 году. На каком-то исполнительном собрании
в московском Литературно-художественном кружке меня к ней подвел и познакомил журналист Ю. А. Бунин, брат писателя. Сидел с нею рядом. Она сообщила, что привезла с собою из Нижнего свои воспоминания и хотела бы прочесть их
в кругу беллетристов. Пригласила меня на это чтение — на Пречистенку,
в квартире ее друга
В. Д. Лебедевой, у которой Вера Николаевна остановилась.
Неточные совпадения
Станкевич, тоже один из праздных людей, ничего не совершивших, был первый последователь Гегеля
в кругу московской молодежи. Оч изучил немецкую философию глубоко и эстетически; одаренный необыкновенными способностями, он увлек большой
круг друзей
в свое любимое занятие.
Круг этот чрезвычайно замечателен, из него вышла целая фаланга ученых, литераторов и профессоров,
в числе которых были Белинский, Бакунин, Грановский.
В то время больших домов, с несколькими квартирами,
в Москве почти не было, а переулки были сплошь застроены небольшими деревянными домами, принадлежавшими дворянам средней руки (об них только и идет речь
в настоящем рассказе, потому что так называемая грибоедовская Москва,
в которой преимущественно фигурировал высший
московский круг, мне совершенно неизвестна, хотя несомненно, что
в нравственном и умственном смысле она очень мало разнилась от Москвы, описываемой мною).
Московский артистический кружок был основан
в шестидесятых годах и окончил свое существование
в начале восьмидесятых годов. Кружок занимал весь огромный бельэтаж бывшего голицынского дворца, купленного
в сороковых годах купцом Бронниковым. Кружку принадлежал ряд зал и гостиных, которые образовывали
круг с огромными окнами на Большую Дмитровку с одной стороны, на Театральную площадь — с другой, а окна белого голицынского зала выходили на Охотный ряд.
Кроме этой полупочтенной ассоциации «Чугунных шляп», здесь раза два
в месяц происходили петушиные бои.
В назначенный вечер часть зала отделялась, посредине устраивалась круглая арена, наподобие цирковой,
кругом уставлялись скамьи и стулья для зрителей,
в число которых допускались только избранные, любители этого старого
московского спорта, где, как впоследствии на бегах и скачках, существовал своего рода тотализатор — держались крупные пари за победителя.
Всё время, когда я была у них
в доме, мне всё казалось, что где-нибудь, под половицей, еще отцом его, может быть, спрятан мертвый и накрыт клеенкой, как и тот
московский, и также обставлен
кругом стклянками со ждановскою жидкостью, я даже показала бы вам угол.