Дачка на шоссе. Муж и жена. И по-прежнему очумелые глаза, полные отчаяния. И по-прежнему бешеная, неумелая работа по хозяйству с зари до поздней ночи. У них отобрали лучшую одежду, наложили контрибуцию в три тысячи рублей. Уплатить было нечем, и пришлось продать корову. И, хотя уже не
было коровы, с них требовали семь фунтов масляного продналога.
Неточные совпадения
— Да почему же? Вон, у вашего отца — две лошади, две
коровы, гуси, свинья, десятка два барашков… Да вы бы дня, например, не стали
есть так, как мы
едим. Теперь только мужики у нас и богаты.
Муж и жена, с очумелыми глазами, полными отчаяния и усталости. С утренней зари до поздней ночи оба беспомощно трепались в колесе домашнего хозяйства, неумелые и растерянные.
Пилили вдвоем дрова тупою
пилою с обломанными зубьями и злобно ссорились. Он колол поленья зазубренным топором, то и дело соскакивавшим с топорища. Она доила
корову, которой смертельно боялась.
Корова брыкалась, ей связывали ноги. Жена опасливо доила, каждую минуту готовая отскочить, а муж стоял перед мордою
коровы, косился на рога, грозил толстой палкой и свирепо все время кричал. И
были у
коровы такие же ошалелые глаза, как у хозяев.
Ложились поздно ночью, — никак не успевали управиться раньше, а к пяти утра нужно
было вставать доить
корову. Хоть бы раз выспаться всласть, — это
было их высшим блаженством, о котором не смели и мечтать. И результатом чудовищной работы, выматывавшей все силы,
было, что этот день, слава богу, кое-как сыты.
Столбы проволочной ограды
были срублены, по неогороженному саду бродили
коровы. Объеденные фруктовые деревья и виноградник, затоптанные гряды огорода. В пустом курятнике белел давно высохший куриный помет, пусто
было в чуланчике под лестницею, где жил поросенок.
У русских можно найти хлеб; родятся овощи, капуста, морковь, картофель, брюква, кое-где
есть коровы; можно иметь и молоко, сливки, также рыбу, похожую на сиги.
Надо, чтоб были здоровы // Овцы и лошади их, // Надо, чтоб
были коровы // Толще московских купчих, — // Будет и в песне отрада // Вместо унынья и мук.
— Ну, братец, чтоб ты не говорил, что у тебя скотины нет оттого, что корму нет, а корму нет оттого, что скотины нет, вот тебе на корову, — сказал Нехлюдов, краснея и доставая из кармана шаровар скомканную пачку ассигнаций и разбирая ее: — купи себе на мое счастье корову, а корм бери с гумна — я прикажу. Смотри же, чтоб к будущему воскресенью у тебя
была корова: я зайду.
Неточные совпадения
Аммос Федорович (в сторону).Вот выкинет штуку, когда в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как
корове седло! Ну, брат, нет, до этого еще далека песня. Тут и почище тебя
есть, а до сих пор еще не генералы.
«Не все между мужчинами // Отыскивать счастливого, // Пощупаем-ка баб!» — // Решили наши странники // И стали баб опрашивать. // В селе Наготине // Сказали, как отрезали: // «У нас такой не водится, // А
есть в селе Клину: //
Корова холмогорская, // Не баба! доброумнее // И глаже — бабы нет. // Спросите вы Корчагину // Матрену Тимофеевну, // Она же: губернаторша…»
Беднее захудалого // Последнего крестьянина // Жил Трифон. Две каморочки: // Одна с дымящей печкою, // Другая в сажень — летняя, // И вся тут недолга; //
Коровы нет, лошадки нет, //
Была собака Зудушка, //
Был кот — и те ушли.
Другого градоначальника я знал весьма тощего, который тоже не имел успеха, потому что едва появился в своем городе, как сразу же
был прозван от обывателей одною из тощих фараоновых
коров, и затем уж ни одно из его распоряжений действительной силы иметь не могло.
Кухарки людской не
было; из девяти
коров оказались, по словам скотницы, одни тельные, другие первым теленком, третьи стары, четвертые тугосиси; ни масла, ни молока даже детям не доставало.